По мере приближения визита президента США в Москву, на консультациях о заключении соглашения о радикальном сокращении стратегических вооружений складывается все более и более странная ситуация. С одной стороны, нет недостатка в оптимистичных заявлениях по поводу перспектив подписания "юридически обязывающего" соглашения, с другой, -- ни российская, ни американская сторона не могут дать внятного ответа, как в соглашении будут решаться конкретные проблемы сокращения стратегических вооружений. Возникает закономерный вопрос: в чем смысл будущего соглашения, и так ли необходим России сегодня "юридически обязывающий" документ, который фиксировал бы намерения сторон?
Нужно отметить, что Россия и США относятся к будущей договоренности совершенно по-разному. Россия не скрывает заинтересованности в ее достижении. Одним из основных мотивов, скорее всего, является желание зафиксировать с помощью соглашения равноправный уровень отношений с США и, по возможности, сохранить хотя бы видимость паритета в стратегических вооружениях. Немаловажным фактором является и надежда на то, что удастся зафиксировать принцип взаимосвязи между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями. Скорее всего, именно этими причинами объясняется настойчивое российское требование придать будущему соглашению "юридически обязывающий" характер. В представлении российской стороны любой другой документ с этими задачами не справится.
Со стороны США интерес к будущему соглашению минимален. Соединенные Штаты не скрывают, что не хотели бы установления каких-либо ограничений на свои программы модернизации стратегических вооружений и создания противоракетной обороны. Контроль за сокращением российского ядерного арсенала в рамках какого-либо нового договора США практически не интересует. Прежде всего потому, что российские сокращения будут происходить независимо от того, будет подписан документ или нет. Вероятно, в администрации США преобладает такая точка зрения, что Договор СНВ-1 (который будет действовать еще восемь лет) вместе с программой совместного уменьшения угрозы дадут достаточно возможностей для проверки хода уничтожения российских вооружений.
Теперь что касается возможного содержания готовящегося документа. Хотя стороны и объявили о намерении сократить свои стратегические наступательные вооружения до 1700-2200 боезарядов, остается неясным ответ на главный вопрос - что считать "сокращениями"? В документе о новой ядерной политике, подготовленном Пентагоном в конце прошлого года, фактически предложена новая методика подсчета боезарядов. Предлагается учитывать лишь "оперативно развернутые ядерные боезаряды". В существующей сейчас ситуации, если Россия будет настаивать на придании соглашению юридической силы, ей придется согласиться с американским подходом к подсчету боезарядов. Но в этом случае вместо договоренности, которая устанавливала бы ограничения на развертывание стратегических вооружений, Россия получит документ, который узаконит понятие "оперативно развернутых ядерных боезарядов" и тем самым откроет путь для обхода таких ограничений. В этой связи принципиален вопрос о необратимости сокращений, о котором очень много говорилось. Известно, что практически все сокращения США будут осуществлять путем "разгрузки" носителей и переориентирования их на решение неядерных задач. Большинство снятых боезарядов будет отправлено на склады и при необходимости может быть развернуто вновь. Россия не без оснований называет такие сокращения виртуальными и настаивает на том, чтобы возможность повторного развертывания боезарядов была исключена.
Сложность в том, что в нынешних условиях задача придания сокращениям необратимого характера в принципе не может быть решена удовлетворительно для России. Наиболее надежный способ обеспечения необратимости сокращения - уничтожение носителей ядерного оружия. Однако, если идти таким путем, то Соединенным Штатам для выхода на уровень 2200 боезарядов потребуется, например, уничтожить все 550 наземных баллистических ракет, практически все бомбардировщики и 7 из 18 стратегических подводных лодок. Понятно, что это нереально. Другой путь решения проблемы -- уничтожение сокращаемых ядерных боезарядов. Но здесь проблема в том, что к такому варианту не готовы ни США, ни Россия. Контролируемая ликвидация ядерных боезарядов потребует гораздо более высокой степени доверия, чем та, которая существует между нашими странами сегодня.
В сегодняшних условиях проблема обеспечения необратимости сокращений удовлетворительного решения не имеет. Любой заключенный сегодня обязывающий документ будет вынужден зафиксировать положение, в котором неотъемлемой чертой станет не необратимость сокращений, а как раз наоборот -- отсутствие необратимости.
И в этой связи необходимость "юридически обязывающего" соглашения уже не кажется столь очевидной. Поскольку в нынешней ситуации Россия не сможет добиться заключения такого соглашения на приемлемых для себя условиях, представляется более предпочтительным, чтобы в ходе предстоящей встречи в верхах Россия и США ограничились бы обменом политическими заявлениями, в которых они подтвердили бы уже объявленные ими меры по сокращению стратегических арсеналов. Опыт российско-американского диалога уже неоднократно показывал, что лучше не заключать никакого договора, чем заключать плохой договор.
См. также cпециальные разделы:
- Статус российско-американских переговоров по сокращению СНВ. Cобытия, комментарии, взгляды экспертов
- Контролируемая ликвидация ядерных боезарядов: что стоит за российскими предложениями?
© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2001 г.