Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Морские СЯС России в условиях действующего Договора СНВ-2

адмирал В. Кравченко, контр-адмирал А. Овчаренко

Представляемая статья опубликована в журнале "Морской Сборник", (N 8, август, 2000 г., сс. 3-8). Благодарим редакцию журнала за любезно предоставленное право воспроизведения статьи.

Приглашаем посетить СНВ-сайт нашего Центра (хроника событий, печатные и сетевые публикации, тексты официальных документов, ресурсы сети о проблемах сокращения ядерных вооружений) - информация обновляется еженедельно


14 апреля 2000 г. Государственная Дума федерального Собрания Российской Федерации ратифицировала Договор между РФ и США о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-2) от 3 января 1993 г. Потребовалось более семи лет, чтобы Государственная Дума, уже третьего созыва, наконец-то приняла это важнейшее политическое решение, Мы не будем касаться проблем, связанных с процессом ратификации Договора СНВ-2, считая это событие свершившимся фактом. Скажем только, что Военно-Морской флот всегда выступал за одобрение Договора СНВ-2, Более того, по нашему мнению, все государства мира должны быть заинтересованы в том, чтобы этот Договор вступил в силу, а уровни стратегических наступательных вооружений были снижены в рамках Договора СНВ-З не менее чем в два раза - до 1500 развернутых боезарядов.

Процесс сокращения и ограничения СНВ имеет существенное позитивное значение для Российской Федерации как в долгосрочной перспективе, так и с точки зрения решения возникших в последние годы проблем с поддержанием боевой готовности Военно-морского флота и Вооруженных Сил страны в целом. Взаимное сокращение СНВ отвечает экономическим, политическим и собственно военным интересам как Российской Федерации, так и интересам Соединенных Штатов Америки, Установленные Договором СНВ-2 потолки стратегических наступательных вооружений в 3000-3500 боезарядов обеспечат решение задач ядерного сдерживания от любого вида агрессии против нашей страны со стороны потенциальных противников на более низких уровнях. Это обеспечит существенную экономию прежде всего материальных, финансовых и людских ресурсов, что в настоящее время является определяющим при разработке перспективных планов строительства Вооруженных Сил РФ.

Прежде чем переходить к разговору о роли, месте и значении морских СЯС России в современных условиях, рассмотрим динамику изменения их боевого состава с 1990 г. (диаграмма). При этом необходимо иметь в виду, что на диаграмме отражено фактическое состояние морских СЯС России в соответствии с правилами зачета СНВ, определенными в документах Договоров СНВ-1 и СНВ-2.

Сравнительный анализ

Как видно из диаграммы, значение количественных показателей, характеризующих состояние и боевые возможности морских СЯС, за время реализации договора СНВ-1 уменьшились практически в два раза. Если же из общего количества сохранившихся РПЛСН (28 единиц) исключить восемь так называемых деактивированных лодок, то получается, что общее количество стратегических подводных ракетоносцев за 10 лет уменьшилось в три раза. Военно-морской Флот вывел из боевого состава практически все РПЛСН первого и второго поколений проектов 667ау, 667б, б67бд и частично 667бдр. Это позволило нам сконцентрировать все имеющиеся ограниченные ресурсы на поддержании боеготовности наиболее современных подводных ракетоносцев проектов бб7бдрм и 941, хотя и в этом деле имеется целый ряд проблем, главной из которых является финансирование поддержания боеготовности морских СЯС. Военно-морской Флот исходит из безусловного приоритета обеспечения поддержания боеготовности морских СЯС перед другими родами сил, хотя это дается нам нелегко. Если в 1990 г. финансирование программ поддержания боеготовности и развития морских СЯС было обеспечено на 95-97%. то в настоящее время - только на 55-60%. И это - с учетом их безусловной приоритетности! Ситуация критическая. Вместе с тем мы отчетливо видим, что в течение последних полутора лет наметились позитивные сдвиги в этом вопросе.

Как известно, в 1991 г. при заключении Договора СНВ-1 морские СЯС представляли собой достаточно мощный элемент триады СЯС Советского Союза. Группировки подводных ракетоносцев в Советском Союзе были созданы на двух самых мощных флотах - Северном и Тихоокеанском. На Севере было развернуто 5 дивизий РПЛСН, 38 подводных лодок, В составе Тихоокеанского флота боевые задачи решали 24 РПЛСН, организационно сведенные в три дивизии, МСЯС имели развернутыми пусковых установок - 940 единиц, ядерных зарядов - 2804, что составляло, соответственно, 38% и 27% от боевой мощи СЯС Советского Союза (см. таблицу). РВСН имели ПУ МБР 1398 единиц, зарядов -6612, что, соответственно, составляло 56% и 64%.

У американцев ситуация была прямо противоположной: в морских СЯС США было развернуто, соответственно, 30% всех пусковых установок и 53% боезарядов.

Уже из сравнения этих количественных параметров становится ясно, что морские СЯС играли в триаде СЯС Советского Союза сугубо подчиненную роль. Вместе с тем надо отчетливо понимать, что только одни морские СЯС своими 2800 стратегическими зарядами, а это несколько сот мегатонн взрывчатого вещества, могли самостоятельно и успешно решать задачи ядерного сдерживания, В одном пуске подводные ракетоносцы в течение 30 минут были способны уничтожить более 1500 объектов на территории вероятных противников. Даже из этого маленького примера совершенно ясно видна абсурдность сложившейся к концу 90-х годов XX века ситуации ядерного противостояния и огромная избыточность ядерных арсеналов СССР и США.

Договор СНВ-1 разрабатывался и согласовывался более семи лет. При всех его недостатках он имел ярко выраженный компромиссный характер и обеспечивал баланс государственных интересов США и Советского Союза. Это вполне объяснимо - длительные переговоры вели две могучие ядерные державы, достойно боровшиеся за соблюдение своих национальных интересов. Сама организация переговорного процесса, тщательный подбор специалистов-переговорщиков, постоянный контроль хода переговоров высшими должностными лицами государства позволили выработать достаточно равноправный международный документ.

В рамках договора СНВ-1 роль и значение каждой из составляющих триады СЯС Советского Союза несколько изменились. Согласно разработанным планам его реализации, в морских СЯС СССР предполагалось сохранить все подводные ракетоносцы проектов 941, бб7бдрм и несколько РПЛСН проекта бб7бдр. На них могло быть развернуто около 1750 боезарядов, т.е. около 63% от имевшихся на РПЛСН на момент подписания Договора СНВ-1. В РВСН планировалось иметь около 3200 боезарядов, т.е. только 48% от числа развернутых. В целом же относительный вес каждой составляющей с определенной долей приближения планировалось иметь согласно указанному в таблице. Анализ таблицы показывает, что уже в рамках Договора СНВ-1 несколько уменьшался относительный вес РВСН (доля по боезарядам - примерно с 64% до 53%). Справедливости ради отметим, что эта трансформация происходила, в целом, в связи с тем, что входе реализации Договора СНВ-1 должны были быть ликвидированы 154 тяжелые ракеты PC-20 и ракеты с истекающими сроками эксплуатации. Относительный вес по боезарядам морских СЯС увеличивался совсем незначительно - с 27% примерно до 29%.

Структура СЯС Российской Федерации (СССР) и США в условиях сокращений СНВ

 

На 1.09.90 г.

СНВ-1

СНВ-2

СНВ-3

СЯС СССР(РФ)

ПУ 2500

БЗ 10271

ПУ до 1600

БЗ до 6000

в т. ч. МБР+БРПЛ

до 4900 б/з

ПУ до 1600

(по СНВ-1)

БЗ 3000-3500

до 1500 б/з

в т. ч.

ПУ

БЗ

боезаряды

боезаряды

вариант

МСЯС

940

38%

2804

27%

~1700-1750

ок. 29%

1700-1750

50%-58%

до 1000 б/з

РВСН

1398

56%

6612

64%

~3200

53%

ликвидируются МБР с РГЧ

200 б/з

АСЯС

162

6%

855

9%

до 1100

ок. 18%

Засчет б/з по фактич. загрузке

300 б/з

СЯС США

ПУ 2246

БЗ 10563

 

ПУ до 1600

(по СНВ-1)

БЗ 3000-3500

до 1500 б/з

в т. ч.

ПУ

БЗ

 

 

 

МСЯС

672

30%

5760

55%

МБР+БРПЛ

до 4900 б/з

до 1700-1750 б/з

ликвидируются 50 МБР “МХ” (500 б/з)

МБР “Минитмен-3” переоборудуются под моноблок

 

МБР

1000

44%

2450

23%

АСЯС

574

26%

2353

22%

 

 

 

Однако кардинальные изменения в геополитической обстановке в мире в конце 90-х годов, связанные с ликвидацией СССР и Организации Варшавского Договора, с крушением экономики СССР, созданием Российской Федерации предопределили невозможность дальнейшего развития СЯС РФ (а в их рамках - и морских СЯС) по первоначально утвержденным планам, вынуждая руководство России идти на новые сокращения СНВ. Эта объективная необходимость получила мощную поддержку в высшем эшелоне молодой, еще только формирующейся, государственной власти Российской Федерации. 3 января 1993 г. был подписан Договор СНВ-2. При всем том, что, в целом, это было движение в правильном направлении (стратегическая линия снижения ядерного противостояния и ядерной угрозы), в конкретных, особенно технических, деталях Договор СНВ-2 оказался явно несбалансированным и, в определенной степени, ущербным для России.

Тем не менее необходимо прямо сказать, что некоторые договоренности, достигнутые в Договоре СНВ-2, впервые за многолетнюю переговорную практику затронули вопрос реального ограничения самых новых и эффективных стратегических систем вооружений США. Это, прежде всего, ликвидация 50 МБР "MX" и существенное ограничение боевого потенциала морских СЯС США. Впервые этот потенциал ограничен конкретным, достаточно низким для ВМС США уровнем: не более 1700-1750 боезарядов могут быть развернуты на их подводных ракетоносцах. Эти ограничения действуют и в отношении РПЛСН Военно-морского Флота России. Однако если для ВМФ России этот уровень в определенной степени зависит от наших возможностей по поддержанию боеготовности морских СЯС, то для ВМС США он существенно (в два раза) уменьшает их боевой потенциал (с 3456 боезарядов в рамках Договора СНВ-1 до 1750).

Хотелось бы отметить один существенный момент, связанный с Договором СНВ-2. В силу того, что к 31 декабря 2007 г. должны быть ликвидированы все МБР с РГЧ, а на РПЛСН (ПЛАРБ) такие ракеты сохраняются, происходит определенная трансформация структуры СЯС Российской Федерации. В составе морских СЯС РФ может быть развернуто до 58% всех стратегических боезарядов (до 1750 из 3000- 3500). Хочется подчеркнуть - может быть развернуто. Однако надо понимать, что мы не обязаны их иметь именно 1750 единиц. Конкретные уровни зарядов, которые Россия может иметь в каждой составляющей СЯС, сейчас определяются не Договорами СНВ-1 или СНВ-2, а экономическими возможностями государства по поддержанию и развитию Вооруженных Сил страны и тем техническим состоянием, в котором в настоящее время находятся как МБР, так и РПЛСН с БР ПЛ. В условиях, когда военный бюджет России в 2000 г. (около 5 млрд. дол. США) составляет менее 2% от военного бюджета США, говорить о сохранении стратегического баланса, а тем более о количественном паритете, с каждым годом становится все труднее.

И все же будет полезным еще раз подчеркнуть, что, по нашему мнению, курс на перенос основного потенциала стратегических вооружений на подводные ракетоносцы, несомненно, оправдан целым рядом весомых преимуществ, которые они обеспечивают как в области политических взаимоотношений с другими мировыми ядерными державами, так и в сфере экономики и, собственно, в военной области.

В политическом плане - обладание морскими СЯС является мощным стабилизирующим фактором в межгосударственных отношениях мировых ядерных держав, особенно во время различных острых конфликтных ситуаций и кризисов. Ни одна ядерная держава не сможет нанести обезоруживающий первый ядерный удар по России, имея в виду, что получит ответный удар российских РПЛСН и сохранившихся МБР и тяжелых бомбардировщиков с неприемлемым для себя ущербом. Кроме того, и руководство России (как и других ядерных держав) имеет возможность спокойно и критически оценить ситуацию и не спешить с отдачей приказа на пуск ракет со своих подводных ракетоносцев. В условиях ответного удара основными целями становятся объекты с длительным временем функционирования - крупные административно-промышленные города, объекты экономики, военная инфраструктура. Не имеет особого значения время нанесения удара по этим объектам - они никуда от возмездия не денутся ни через час, ни через день.

С другой стороны, противоположная сторона всегда знает, что даже в условиях ее первого ядерного удара большая часть подводных ракетоносцев противника сохраняет свою боеспособность и они смогут нанести ответный ядерный удар. Все это является мощным фактором взаимного сдерживания для высшего военно-политического руководства ядерных государств даже в условиях критических ситуаций.

Что касается экономических аспектов, то нелишне будет заметить, что и в годы расцвета могущества СЯС СССР (вторая половина 90-х годов), когда в РВСН было развернуто около 6600 боезарядов, а в морских СЯС - 2800, общие расходы на содержание РВСН составляли не менее 8% военного бюджета страны. Доля финансовых расходов морских СЯС в это время составляла около 18% расходов на Военно-Морской Флот. С учетом общей максимальной доли расходов ВМФ в бюджете Министерства обороны СССР, составляемой около 23%, следует констатировать, что на содержание и развитие морских СЯС в СССР расходовалось около 4% военного бюджета страны. Таким образом, не проводя глубоких финансово-экономических расчетов, а оперируя так называемыми макроэкономическими показателями, мы можем говорить, что содержание в то мирное время одного развернутого боезаряда в РВСН и морских СЯС СССР стоило примерно одинаково. Это вполне объяснимо, если учесть, что только личного состава в РВСН насчитывалось около 200 тыс. человек, а в морских СЯС, с учетом системы обеспечения и технического обслуживания, только около 14 тыс. человек. Таким образом, один развернутый боезаряд в РВСН обслуживало не менее 30 человек, а в ВМФ - пять. В современных же условиях стоимость содержания одного реально развернутого боезаряда является главным и определяющим при выработке приоритетов в развитии той или иной системы стратегических вооружений.

В условиях ликвидации МБР с РГЧ этот показатель станет более чем в три раза в пользу морских СЯС, и с этим уже никто не спорит.

Что касается военной стороны вопроса, то необходимо иметь в виду следующие обстоятельства.

Первое - это огромная ударная мощь каждого подводного ракетоносца. Великобритания и Франция, имея в боевом составе своих СЯС всего по 4-6 ПЛАРБ, могли и могут уверенно проводить политику ядерного сдерживания. Сохранившийся после первого ядерного удара хотя бы один ракетоносец типа "Огайо", как и российский проекта 941, нанесет вероятному противнику неприемлемый ущерб. Вместе с тем при приоритетном развитии морских СЯС резко сокращается количество военных объектов и в целом - военная инфраструктура, обеспечивающая их функционирование. Нелишне будет напомнить, что в 1991 г. в морских СЯС насчитывалось менее 30 объектов, обеспечивающих их боевую деятельность, а в РВСН - более 1000.

Второе - высокая живучесть подводных ракетоносцев в море. Районы патрулирования РПЛСН и ПЛАРБ составляют миллионы квадратных миль и пока что не ограничены никакими международными договорами. Уместно напомнить, что подвижные ПУ МБР "Тополь" согласно требованиям Договора СНВ-1 могут находиться только в пределах так называемых ограниченных районов, размеры которых не должны превышать 5 кв. км. Эти ограниченные районы не могут быть вне района развертывания площадью не более 125 тыс. кв. км (круге радиусом в 200 км). Координаты районов развертывания известны. Конечно, мы понимаем, что в чрезвычайной ситуации, связанной с угрозой применения ядерного оружия, каждая из сторон будет действовать не по имеющимся договоренностям, а с учетом своих национальных интересов. И все же даже в этих условиях выявить место нахождения огромных ПУ МБР "Тополь" вероятному противнику, при современных средствах разведки (вспомним опыт Ирака и Югославии) в реальном масштабе времени, не представит никакого труда, что никак не может способствовать их высокой выживаемости.

Нельзя забывать и о том, что РПЛСН патрулируют в Мировом океане, а их места базирования расположены вне густонаселенной и промышленно развитой части России на окраинах нашей страны (Кольский полуостров и Камчатка). Если МБР как бы "притягивают" на себя, а значит и на территорию России, все виды оружия, в том числе и ядерного, то боевое воздействие по РПЛСН и даже ее гибель в Мировом океане не приводит к каким-либо последствиям непосредственно для территории, промышленности и населения страны.

Наконец, можно уверенно отметить, что созданная за последние 30 лет система боевого управления Военно-Морским Флотом позволяет надежно и оперативно практически в реальном масштабе времени, доводить до находящихся в Мировом океане РПЛСН сигналы и команды.

Все это и предопределило курс всех основных ядерных держав на поддержание и приоритетное развитие морских СЯС. В перспективе уже отчетливо просматривается возможность выхода западных стран с инициативой по полной ликвидации МБР наземного базирования. Это тем более вероятно, что ни Великобритания, ни Франция таких МБР не имеют и не планируют создавать. И руководству нашей страны надо быть готовым к такому возможному сценарию дальнейшего развития переговорного процесса по проблемам сокращения СНВ.

Говоря о роли, месте и значении морских СЯС России в условиях действия Договора СНВ-2 и в дальнейшей перспективе, необходимо сделать одно предварительное замечание. Президент РФ В. В. Путин подписал Закон о ратификации этого Договора 4 мая 2000 г. Но Договор СНВ-2 вступит в силу как международный документ только после взаимного обмена ратификационными грамотами. А статьей 9 закона РФ о ратификации этого Договора Государственная Дума установила, что обмен ратификационными грамотами может быть произведен только после того, как США завершат процедуры ратификации Договора СНВ-2, включая ратификацию всех документов нью-йоркской встречи от 26 сентября 1997 года. По мнению ряда компетентных представителей как с российской, так и с американской стороны, с учетом предстоящих выборов президента США, эти документы вряд ли будут ратифицированы в 2000 г. У многих экспертов и специалистов есть обоснованные опасения, что эти документы с учетом планов по созданию системы ПРО могут быть вообще отвергнуты Сенатом США. Так что вопрос о вступлении в силу Договора СНВ-2 остается пока открытым.

И все же какие морские СЯС Россия должна иметь и какую роль они должны будут играть в ближней и в дальней перспективе?

Естественно, роль морских СЯС Российской Федерации как составной части СЯС страны одна - обеспечить реализацию политики стратегического ядерного сдерживания. В "Концепции национальной безопасности РФ", утвержденной В. В. Путиным в январе 2000г., поэтому вопросу написано предельно ясно, по-военному четко; "Российская Федерация должна обладать ядерными силами, способными гарантированно обеспечить нанесение заданного ущерба любому государству-агрессору или коалиции государств в любых условиях обстановки". Применение ядерного оружия первыми допускается в том случае, "если все другие меры разрешения кризисной ситуации исчерпаны или оказались неэффективными".

Как мы уже отмечали, морские СЯС являются практически идеальным средством высшего государственного руководства для осуществления политики ядерного сдерживания. Только "удельный вес" морских СЯС, несомненно, в перспективе до 2010-2020 гг. существенно повысится. Прежде всего, это связано с ликвидацией к концу 2007 г. МБР с РГЧ и с невозможностью создания к этому времени адекватной группировки МБР в моноблочном оснащении.

Известно, что в Российской Федерации последний подводный ракетоносец проекта б67бдрм был введен в состав Военно-морского Флота в 1990 г. В ноябре 1996 г. было начато строительство серии подводных ракетоносцев типа "Юрий Долгорукий". В свое время в СССР ежегодно вводилось в состав ВМФ до 12 атомных подводных лодок, из них 6 с баллистическими ракетами. Мы понимаем, что такой темп строительства в современной России не возможен, да и не нужен. На строительство РПЛСН и ввод ее в боевой состав ВМФ ранее требовалось не менее 5-6 лет. Конечно, ввиду истечения сроков службы находящихся в настоящее время в составе морских СЯС подводных ракетоносцев хотелось бы, чтобы первые "Юрии Долгорукие" были в строю в ближайшие 2-3 года. Заводы готовы обеспечить строительство РПЛСН в такие сроки. Однако все будет зависеть от возможностей государства по финансированию этой важнейшей для ВМФ программы.

Задаваясь вопросом о боевом составе и базировании будущих подводных ракетоносцев, мы можем однозначно говорить, что с точки зрения оперативно-стратегических соображений Российской Федерации необходимо сохранить две группировки морских СЯС - на Севере и на Дальнем Востоке. А это минимум две дивизии РПЛСН по 6-10 подводных лодок. Кстати, американцы уже приняли аналогичные решения. В составе их морских СЯС планируется иметь по 7 ПЛАРБ типа "Огайо" с ракетным комплексом "Трайдент-2" на Атлантике (ВМБ Кингс-Бей) и в Бангоре (на Тихом океане). Естественно, надо отчетливо понимать, что мы обязаны создать, наконец, именно полноценную систему морских СЯС, а не построить столько-то подводных ракетоносцев. Требуется усовершенствовать системы боевого управления, обеспечения и обслуживания. Ведь морские СЯС надежно решают свою главную задачу и выполняют роль орудия стратегического ядерного сдерживания лишь в том случае, если не менее 50-60% их постоянно находятся в море на боевом патрулировании.

Группировка из 10-15 ракетоносцев типа "Юрий Долгорукий", как об этом заявлено Министром обороны РФ маршалом И. Д. Сергеевым, будет вооружена новым ракетным комплексом "Булава-30".

Известно, что во всех ядерных странах на морских баллистических ракетах устанавливается 6-8 боевых блоков. Видимо, с технической и оперативной точки зрения это оптимальное количество. В этом случае в морских СЯС Российской федерации в перспективе может быть развернуто 160-240 пусковых установок БРПЛ, до 1000-1500 боевых блоков. Конечно, многое будет зависеть от результатов переговоров по Договору СНВ-3 и от уровней дальнейших сокращений СНВ, на которые пойдут наши партнеры по переговорному процессу. Однако уже сейчас становится совершенно ясно, что обладание мощными морскими СЯС для Российской Федерации не просто желательно. В условиях трудного экономического положения это единственный реальный путь обеспечения надежной защиты наших национальных интересов в быстро меняющемся мире в первой четверти XXI века с минимальными ресурсными затратами.

См. также: наши публикации, посвященные российским морским стратегическим ядерным, силам и специальный раздел: о перспективах МСЯС

Ваши вопросы и комментарии: в редакцию СНВ-сайта | в СНВ-форум

Поиск на СНВ-сайте

© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2000 г.