Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Точка зрения

НЕПРИКРЫТЫЙ НАКАТ

Валерий Ярынич

24 июля 2006 г.

Когда я начинаю смотреть по телевизору новый фильм или спектакль, первое, что меня интересует - это профессионализм режиссера. Если видишь на экране глупые ситуации и бездарную, неслаженную игру актеров, то дальше смотреть уже не хочется и переключаешься на другую программу. Но когда понимаешь, что вещь сделана умело и красиво, то постепенно втягиваешься в сюжет, и веришь автору тем сильнее, чем больше доказательств своего мастерства и искренности он тебе предъявляет.

С таким же подходом пытался я познакомиться и с докладом Марка Шнейдера "Ядерные силы и ядерная доктрина Российской Федерации", опубликованным Форумом Ядерной стратегии Соединенных Штатов и Издательством Национального института (The Nuclear Forces and Doctrine of the Russian Federation, by Mark Schneider, National Institute Press, 2006, русский перевод можно получить из NIPP по запросу -- прим. ред.).

Этот доклад любезно переведен на русский язык "для удобства русскоговорящих коллег, участвующих в обсуждении этих важных вопросов". И на том спасибо, ибо читать этот доклад, действительно, неудобно.

Профессионализм автора далек от высоких оценок, как в смысле знания сути предмета, так и в части умения его преподносить и анализировать. По ходу чтения приходит мысль, что господину Шнейдеру очень трудно далась данная статья, и что писал он ее с большой неохотой и небрежностью, граничащими с безразличием.

Посмотрим сначала, почему создалось такое впечатление от этой работы, а затем попытаемся вникнуть в некоторые ее детали и сделать свои выводы.

1. Форма

В статье Марка Шнейдера имеют место голословные утверждения, искажения фактов, подмена одних понятий другими, не очень ясная логика и просто ошибки. Масса цитат из публикаций и выступлений различных экспертов и официальных лиц, в основном российских, подобрана так, что вместо усиления доказательств доводов автора создается впечатление специально выстраиваемой кампании очернения всего российского. Общепринятый для аналитических статей метод сравнения, в данном случае - ядерной политики России и США - автором полностью игнорирован. Все действия России в этой сфере выдаются за враждебные Западу, хотя они являются вполне естественными с точки зрения обеспечения национальной безопасности, и большинство из них аналогичны шагам, предпринимаемым Америкой.

Вот некоторые примеры недостатков статьи по форме и использованным авторским приемам.

Голословные утверждения:

Стр. 1: "Российское правительство объявило об установлении самого низкого в мире порога применения ядерного оружия".

Да, Россия заявила о понижении своего ядерного порога, но она не говорила, что он при этом станет "самым низким в мире". Кто и как измеряет этот показатель у всех ядерных стран? Почему, например, ядерный порог США должен оцениваться выше российского, если американцы тоже не взяли на себя обязательства о неприменении ядерного оружия первыми?

Стр. 2: "Российские усилия в области стратегических вооружений не имеют аналога где-либо в мире".

Такое заявление не имеет какой-либо практической ценности без сравнения с аналогичными усилиями США.

Стр. 6: "Утверждают, что статья, опубликованная в 2003 г. под псевдонимом "Владимир Красильников", вызвала переполох в высоких официальных кругах. "Красильников" утверждал, что США готовились напасть на Россию к 2010 г..."

Речь идет о статье "Америка готовит удар... по России?" (Владимир Красильников, Белый мир, 3 декабря 2003 г.).

Никакого переполоха не было. Были лишь рецензии некоторых независимых экспертов. В их числе - статья автора этих строк под названием "Не силой - так умом" (www.armscontrol.ru, 8 сентября 2003 г.).

Стр. 22: "В декабре 1999 г. генерал-полковник Владимир Николаевич Яковлев, тогдашний Командующий (ошибка: он был Главнокомандующим. -- В.Я.) РВСН заявил: "Необходимость ориентации России на расширенное ядерное сдерживание, которое означает включение в сферу интересов РВСН и стратегических ядерных сил в целом не только ядерных и широкомасштабных обычных войн, но и региональных и даже локальных военных конфликтов, вызвана рядом объективных причин" (143). Несмотря на то, что эта формулировка, со всей очевидностью, шла гораздо дальше официальной доктрины, он вскоре получил повышение до уровня четырезвездочного генерала".

Увязка данного заявления Яковлева с его повышением по службе явно неуместна. Марку Шнейдеру не может быть доподлинно известно, как и за что в России получают очередные воинские звания.

Искажение фактов:

Стр. 2: "В мире, возникшем после "холодной войны", западные политические лидеры всех политических убеждений обычно избегают обсуждения вопросов, связанных с ядерным оружием. Когда же они говорят о ядерном оружии, они весьма редко даже намекают на возможность применения ядерных вооружений в условиях иных кроме экстремальных - в ответ на нападение с применением ядерных или иных средств массового поражения".

Ну, прямо "голуби"! На самом же деле, далеко не так. Марк Шнейдер сам мог бы привести много примеров высказываний высших американских руководителей о "допустимости при определенных условиях" применения ядерного оружия. Так было во многих конфликтных ситуациях с участием США, и так есть сейчас по отношению к террористам: не для разрушения ли их бункеров администрация Буша упорно проталкивает через конгресс программы создания "проникающих" ядерных зарядов? И если им это удастся, то не станет ли реальная угроза применения таких зарядов гораздо сильнее снижать ядерный порог, чем декларируемая Россией готовность защищать себя в гипотетических критических условиях до конца?

О "лицемерии":

Стр. 6: "Официальная российская позиция в отношении выбора целей для ядерного оружия нашла отражение в заявлении Министра Обороны Иванова от февраля 2005 г. относительно того, что российские ядерные вооружения не будут нацелены на какую-либо страну.

Подобные заявления носят лицемерный характер. Несмотря на окончание "холодной войны", и официальную российскую доктрину, утверждающую, что у Российской Федерации "нет врагов", абсолютно ясно, что большинство русских, включая военную и правительственную бюрократию, рассматривают Соединенные Штаты и НАТО в качестве противника".

По-моему, ни для кого не секрет, что по многим вопросам, в том числе и в сфере ядерной стратегии, США и Россия продолжают еще, к сожалению, считать друг друга противниками. Пытаться не замечать этот факт и есть как раз самое настоящее лицемерие. Что же касается ненацеливания российских ракет, то Сергей Иванов, по-видимому, имел в виду давно действующие договоренности России с США и другими ядерными странами.

Стр. 3-4: В статье Шнейдера затронута очень деликатная и закрытая тема содержания ядерных оперативных планов. Он "ловит" российского министра обороны Иванова на том, что в одном случае тот отрицал наличие в Генштабе плана превентивного удара по США, а в другом говорил: "Одно дело, что мы заявляем. Цинично звучит, но все, что мы планируем, не обязательно должно быть публичным".

Такая критика со стороны Шнейдера не может расцениваться иначе, чем нарушение установленных между двумя ядерными странами негласных правил игры. Он "подставляет" своих. Ведь никому и в голову не придет, что американцы делают здесь все точно так, как они говорят. Тем более, что проверять регулярно содержание оперативных планов сторон - задача практически неразрешимая. И нетрудно видеть, кто более честен: тот, кто не упоминает о наличии такой опасной, но неизбежной неопределенности, или же тот, кто об этом говорит открыто. Кстати, из заявления Иванова вовсе не следует напрямую вывод о том, что план первого удара по США у России сегодня есть. Как неясно и то, есть ли план внезапной атаки против России в Пентагоне. Очевидно, что если и поднимать эту тему, то делать это можно только в двухстороннем формате.

Стр. 8-10: Марк Шнейдер критикует Россию за проводимые ею ядерные учения. Однако было бы наивным полагать, что у генералов СТРАТКОМа в Омахе, штат Небраска нет аналогичных планов, и что ядерные силы США находятся в постоянной спячке. Просто, военные на обеих сторонах делают свою работу, и для поддержания требуемого уровня боевой готовности учения необходимы ядерным силам так же, как спортсмену тренировки. И заранее объявляемые пуски стратегических ракет в ходе учений есть тоже обычная практика, не вызывающая у военных с обеих сторон какого-то раздражения.

Неясная логика:

Стр. 10: "Беспрецедентное освещение в печати российских стратегических учений, совмещенных с полетами бомбардировщиков над открытым океаном и запусками стратегических ракет, указывает на то, что российское правительство сознательно заинтересовано в распространении этой информации с целью запугивания Запада".

Неясно, как можно, и кого можно, запугать демонстрацией способности сдерживать. Разве, только потенциального агрессора?

Стр. 24: "...существует вопиющее несоответствие в российских представлениях между предполагаемой вероятностью того, что СоединенныеШтаты и НАТО нападут на Россию (со всеми очевидными опасностями ядерной эскалации, вытекающими из этого), и выводом о том, что несколько ядерных ударов против НАТО и/или США прекратят конфликт на условиях, устраивающих Россию. С одной стороны, мы слышим, что НАТО изготовилось напасть на Россию в не столь далеком будущем. Однако после того, как НАТО совершит нападение,.. после ограниченного применения ядерного оружия, прекращение военных действий будет наиболее приемлемым для противника в этом случае".

Ни в этом рассуждении, ни до него или после в контексте, неясно, в чем же конкретно состоит "несоответствие". Скорее, наоборот, здесь имеет место полное соответствие: если даже натовские стратеги не планируют удар по России (во что слабо верится), то только потому, что это бессмысленно.

Небрежность:

Стр. 17: "Однако, 9 марта 2005 г. пресс-релиз российского Министра Обороны опроверг эти утверждения и засвидетельствовал три нарушения обязательств по ПЯИ".

Далее автором приведено только два примера "нарушений", но третьего найти читателю так и не удается. Это не ошибка перевода; так и в оригинале.

Более того, в первом примере со ссылкой на источник 117 говорится: "Основной ударной силой ВМФ являются атомные подводные лодки, вооруженные баллистическими и крылатыми ракетами с ядерными зарядами. Эти корабли постоянно находятся в различных районах Мирового океана, готовые к немедленному применению своего стратегического оружия (выделено мною -- М.Ш.)".

По мнению Шнейдера, это есть нарушение, ибо, как он говорит далее, "Россия обязалась не проводить рутинных развертываний ядерных КРМБ, а Договор СТАРТ от 1991г. содержит требование о предварительном уведомлении".

Так-то оно так, но когда обращаешься к источнику 117, выясняется, что это всего лишь официальный сайт о структуре российского Минобороны ("Structure of the Russian Navy," Russian Federation Ministry of Defense), где очень кратко даны стандартные прописные истины типа "Волга впадает в Каспийское море". В данном случае подразумевается, что "в идеале" все российские подлодки должны были бы дежурить в море. Но на практике это вообще невозможно, и, кроме того, хорошо известно, какова на сегодня реальная ситуация с дежурством российских ПЛАРБ в море. Автору лучше было бы взять для иллюстрации эту более реальную информацию, а не ссылаться на отвлеченные теоретические положения.

Ошибки:

Стр. 11: "В 2000 г. начальник вооружения Российских Вооруженных Сил генерал-полковник Анатолий Ситков заявил..."

Правильно: "Анатолий Ситнов".

Стр. 14: "Игорь Коротченко сообщал в российской "Независимой Газете", предназначенной для элитной аудитории, что на заседании Совета Безопасности 29 апреля в Кремле..."

Автор совсем не в курсе российских СМИ: "НГ" читают в России представители всех слоев населения, а не только "элита".

Опосредованные выводы:

Стр. 3: "Начиная с весны 2003 г., Президент Путин начал делать заявления относительно того, что уважаемый российский эксперт в области обороны Павел Фельгенгауэр назвал "сверхновым ракетно-ядерным оружием, которое, по определению, может быть направленно только против США".

Ну, раз "уважаемый эксперт в области обороны" сказал, что это "по определению", значит, так оно и есть на самом деле. Только вот понравится ли слишком частое восхваление этого эксперта в очень спорной статье ему самому?

Такого рода выводы, опирающиеся на чьи-то личные мнения, являются одним из характерных приемов, сплошь и рядом используемых Марком Шнейдером для "большей убедительности".

Тональность и дух:

Эмоциональную направленность статьи можно проиллюстрировать некоторыми использованными автором словами и выражениями в отношении России: "Ее инстинктивная реакция на любое нежелательное военно-политическое событие находит выражение в угрозе понизить потолок применения ядерного оружия"; "российская паранойя по поводу Соединенных Штатов и НАТО"; "большая часть элиты помышляет о восстановлении советского могущества"; "подобные заявления носят лицемерный характер"; "категорически заявил", и тому подобное.

Думается, что в любом серьезном и беспристрастном исследовании применение выражений подобного рода абсолютно недопустимо. Если же они встречаются на каждой странице, то это говорит лишь о том, что автору для подтверждения его выводов недостает убедительных объективных доказательств.

Перевод:

Стр. 12: "Сообщалось, что она будет иметь забрасываемый вес в четыре тонны, и будет превосходить известный Тополь-М в три раза по своему классу".

Так не говорят, это неправильный перевод. Следовало бы перевести так: "Сообщалось, что она будет иметь забрасываемый вес в четыре тонны, и по этому показателю превосходить известный Тополь-М в три раза".

Стр. 13: "Российские ядерные вооружения имеют, якобы, не только сверхъестественное назначение, но, по словам российского Министра по атомной энергии Виктора Михайлова, имеют прочное идеологическое обоснование, утвержденное на высшем официальном уровне".

Лучше перевести так: "Российские ядерные вооружения имеют не только приписываемое им божественное назначение, но и, по словам российского Министра по атомной энергии Виктора Михайлова, имеют прочное идеологическое обоснование, утвержденное на высшем официальном уровне".

Возможно, приведенные примеры недостатков статьи в части ее формы следовало бы отнести к мелочам. Но все они вместе создают определенное недоверие уже и к самому содержанию данного анализа. Действительно, при более внимательном его рассмотрении возникает убежденность в том, что если мнение автора и не "инспирировано извне", то, во всяком случае, оно откровенно предвзято.

2. Суть

Что же вменяет автор России в вину по существу?

Первое: понижение ядерного порога.

Второе: угрозы использования ядерного оружия не только для самообороны (что допустимо), но и в качестве инструмента при решении международных политических проблем.

Третье: продолжение совершенствования ядерного арсенала, что рассматривается как угроза для безопасности США и их союзников.

Четвертое: опасный характер российской ядерной доктрины, фиксирующей в официальном порядке вышеуказанные амбиции и способствующие ядерной эскалации.

За всем этим, по мнению Марка Шнейдера, стоит "стремление восстановить статус супердержавы, которым обладал Советский Союз, но который, однако, нельзя будет поддерживать долгое время в обозримом будущем".

Рассмотрим указанные обвинения и попытаемся их опровергнуть.

а) Понижение ядерного порога

Это весьма условное и, как было отмечено выше, трудно поддающееся измерению понятие. Единственным более-менее конкретным критерием здесь может являться обязательство государства не применять ядерное оружие первым.

Советский Союз, провозгласивший официально и сохранявший в течение долгих лет такое обещание, был, по крайней мере, формально, на более высоком уровне ядерного порога, чем сегодняшняя Россия. Отказ Москвы от данного обязательства был расценен Западом как угрожающее изменение Россией своих истинных намерений. Однако, вдумаемся в такой феномен, как "истинные намерения государства". Что следует понимать под этими словами в данном случае, в ситуации продолжающегося ядерного противостояния?

Речь идет о том, как высшее руководство страны, обладающее правом и возможностью применения ядерного оружия, предполагает вести себя в самых экстремальных ситуациях, которые могут сложиться в ходе неядерных боевых действий.

Советский Союз и страны Варшавского Договора имели сначала подавляющее, а затем просто значительное превосходство над силами НАТО в обычных вооружениях, и действовавшие советские оперативные планы не без основания предполагали возможным достижение победы в случае войны даже без применения ядерного оружия. Не случайно, что одним из главных противовесов этой мощи противника стратеги НАТО считали именно свои ядерные силы, а США, обеспечивая союзникам надежный "зонтик", так и не приняли на себя обязательства не применять ЯО первым.

После развала Варшавского Договора и распада СССР ситуация изменилась кардинальным образом. Сейчас Россия значительно уступает в обычных вооружениях Западу, как по численности, так и по качеству. В этих условиях надо было искать какой-то разумный выход, и он был Москвой найден. Смешно продолжать обещать "неприменение ЯО первым", когда все расчеты военных стратегов по возможной "обычной" войне заканчиваются неутешительным итогом. В чисто военном отношении отказ России от такого обещания совершенно естественен и оправдан. Кстати говоря, это косвенно признает и сам Марк Шнейдер, отмечающий, что новая линия России может быть объяснена слабостью ее обычных вооруженных сил.

Остается политический аспект проблемы. Конечно, декларирование отказа не применять ЯО первым выглядит весьма привлекательно, особенно в глазах простых обывателей, и оно дает стране определенные политические дивиденды. Однако, спросим себя: много ли будет стоить эта красивая бумажка в такой ситуации, какой еще не было ни разу в истории? Когда страна, имеющая на дежурстве ядерные ракеты, подвергнется мощному (неядерному) удару агрессора, и само ее существование как независимого государства будет висеть на волоске? Кто может сегодня дать 100%-ю гарантию, что руководство этой страны не санкционирует в самый последний момент ядерный удар возмездия? Никто.

Наверное, отказ от такого красивого, но не абсолютного обещания может выглядеть даже честнее в глазах как своего народа, так и мировой общественности. Особенно для России в сегодняшних условиях. Сейчас, скорее, США могли бы поднять выброшенный Москвой лозунг, однако они пока этого не сделали. Видимо, расчеты в Пентагоне показывают, что без ядерного оружия будет непросто сдержать китайские миллионные вооруженные армады, если они вдруг хлынут в Америку. Ну, а если Америке можно, то нам сам Бог велел.

Что же касается "уровней" и "подуровней" ядерного порога, то их до сих пор никто так и не определил. Нет никаких оснований утверждать, что Россия приблизилась к порогу ближе других ядерных стран. Более того, если в США создадут эффективные ядерные "пенетраторы", то Пентагон может гораздо быстрее перейти через упоминаемый порог. Или же, нестабильные отношения между Индией и Пакистаном также могут рассматриваться как достаточно низкий уровень ядерного порога. Так что, совсем неясно, когда и где будет (не дай Бог!) нарушено табу, действующее со дней Хиросимы и Нагасаки.

б) Ядерное оружие как инструмент политики

Шнейдер обвиняет Россию в попытках использовать ее ядерное оружие для политического шантажа. Однако если всмотреться более внимательно в приводимые им примеры, то раскрывается очень нехитрый, давно известный и довольно примитивный прием: отдельные неофициальные высказывания, чьи-то "разговоры на кухне", или даже только слухи о них, выдаются автором, в конечном итоге, за политику государства. Проиллюстрируем наш вывод следующим примером из Шнейдера.

Говоря о событиях в Югославии, он пишет на странице 7:

"Обращает внимание, что пять лет спустя, Александр Гольц отмечал, что в тот момент в российских военных кругах велись разговоры по поводу нанесения ядерного удара по Вашингтону в ответ на военные действия НАТО в бывшей Югославии.

Тогдашний Министр Обороны Игорь Сергеев заявил в интервью, опубликованном в Белграде в 1999 г.: "Россия осознает, что современная военно-стратегическая ситуация в мире формируется в условиях, когда Соединенные Штаты пытаются создать однополярный мир. Сегодня мы знаем, что Соединенные Штаты, а также военные и политические лидеры НАТО, находящиеся под влиянием США, могут решать новые конфликты с применением силы. Подобный подход к вмешательству во внутренние дела суверенных стран без каких-либо решений Совета Безопасности ООН уже был опробован в Югославии... Наша страна предпринимает усилия по созданию многополярного мира против гегемонии одной страны. Китай, Индия и многие другие страны разделяют концепцию многополярного мира и поддерживают Россию, выступающую против концепции однополярного мира... Соединенные Штаты должны понимать безнадежность проведения внешней политики, строящейся на господстве посредством применения силы".

Как видим, сначала идет высказывание весьма уважаемого и компетентного журналиста, но он говорит лишь о том, что в российских военных кругах велись разговоры. Спрашивается: а что, в Пентагоне подобные разговоры запрещены? Где же любимая американцами "свобода слова", хотя бы - в узком профессиональном кругу? А что если в результате таких "кухонных" разговоров военные еще раз убедили самих себя, что ядерным оружием играть нельзя?! Чем же такие разговоры опасны?

Но, смотрим дальше. Сразу же за такой "ценной" информацией Шнейдер приводит высказывание (но уже официальное, т.е. в интервью) тогдашнего министра обороны России. Цель автора очевидна: связать профессиональный внутренний разговор с линией страны. Авось, невнимательный читатель это проглотит. Однако, не получается. При всем желании в цитате из интервью Сергеева невозможно найти даже тени угрозы применения Россией ядерного оружия, чтобы остановить бомбардировки Югославии. Где же связь?

Таких липовых связок в тексте полно. Но вместе они, и вправду, могут создать какое-то заранее спланированное ощущение. Налицо, так сказать, переход количества в качество. И в этом - несомненная опасность примененного Шнейдером "запрещенного" авторского приема.

Если говорить о разных неофициальных высказываниях военных, журналистов и политиков, то было бы смешно считать, что они имеют место только в России. В Америке их тоже, по разным поводам, хватает, и можно надергать сколько угодно примеров, чтобы попытаться убедить читателя в агрессивных намерениях США. Только, зачем использовать такой прием? Не лучше ли опираться лишь на официальные заявления политических лидеров?

Со стороны Москвы до настоящего времени не было ни одного официального заявления о готовности использовать ядерное оружие в каких-то других ситуациях, кроме защиты России от агрессии.

в) Совершенствование ядерного арсенала

По данному вопросу Марк Шнейдер, в основном, просто перечисляет направления работ, проводимых Россией, и из текста неясно, почему эти работы представляют опасность, в частности для США. Конечно, сама по себе, информация о разработке высокоточных маломощных ядерных вооружений, "чистых" ядерных вооружений, боезарядов ЭМИ, нейтронного оружия, земных "проникателей" и тому подобного весьма интересна. Но открытых данных о точно таких же работах в США имеется немало, и автор мог бы просветить читателя значительно больше, если бы воспользовался этими источниками. Однако, он предпочел описывать только российские усилия, ни словом не обмолвившись об американских разработках.

В то же самое время, любому известно, что в такой сфере, как научные исследования и конструкторские разработки, всегда имеет место постоянное соревнование между потенциальными противниками. В 30-х - 40-х годах оно шло между гитлеровской Германией, СССР и США по созданию атомной бомбы, позже - между СССР и США в части разработки баллистических ядерных ракет и наращиванию их возможностей. В определенной степени, такая работа связана с общим ходом научно-технического прогресса, и полностью препятствовать его поступательному движению трудно, а то и невозможно. Другое дело - затевать ли здесь изнурительное соревнование с оппонентом. Это дело политиков, но, если соревнование все-таки навязано, обвинять одну из сторон, что она в него втянулась, представляется неверным.

С каким-то непонятным скептицизмом говорит Шнейдер о продлении технического ресурса российских стратегических ядерных ракет, хотя данная работа вполне укладывается во все официальные договоренности с США и просто исходит из здравого смысла: ведь лучше, если возможно, продолжать дежурить с имеющимся оружием, чем производить такое же дополнительно.

Что касается тактического ЯО, то в чисто военном отношении Россию нелогично упрекать в желании сохранять его для поддержания баланса сил с НАТО в Европе. Противодействовать гипотетической атаке с запада России гораздо легче с помощью ТЯО, чем ударами стратегических ракет. С другой стороны, нет никаких оснований опасаться, что в определенных условиях Россия может прибегнуть к применению ТЯО, чтобы навязать кому-то свою политическую волю. Для нее это неразумно по той же самой чисто военной причине: указанный переход ядерного порога неизбежно повлечет ответный удар тактическим ЯО НАТО с вполне вероятной эскалацией конфликта в глобальную ядерную войну. Однако, как цитирует российского министра обороны сам Шнейдер, "Что касается вообще тактического ядерного оружия, то Россия неоднократно заявляла о готовности разговаривать на эту тему при том условии и понимании, что все государства, обладающие таким оружием, будут его хранить на своей территории, а не за границей" (стр. 19).

Сугубо односторонний подход к позиции России сохраняется Марком Шнейдером и в части таких вопросов, как испытания ядерного оружия и ядерные учения. Однако, США и Россия находятся здесь в одинаковом положении, и им, в принципе, нужно и то, и другое. Несмотря на различные политические зигзаги и маневры, обе страны заинтересованы в том, чтобы можно было проводить "в натуре" как испытания новых образцов оружия, так и проверки средств и методов поддержания в исправном и боеготовом состоянии уже имеющихся систем. Последнее важно уже только с точки зрения выполнения требований по ядерной безопасности.

Если же говорить о ядерных учениях, то они тоже необходимы как Генштабу, так и Пентагону. В противном случае их бездействие должно быть предметом озабоченности общественности своей страны: "За что они там деньги получают?". И такие учения, конечно, обеими сторонами проводятся регулярно. Другое дело - в какой форме, но это уже технические детали.

Между прочим, несколько ироничный тон Шнейдера при описании личного участия Владимира Путина и Сергея Иванова в учениях российских стратегических сил неуместен. Министру обороны это положено по статусу, а Президент России является еще и Главнокомандующим. Специфика ядерных учений в том и состоит, что основные решения и действия должны выполняться высшими лицами страны. Это они напрямую связаны с такими понятиями, как "ядерный чемоданчик", "decision making", "санкция" и т.д. А то, что президент страны садится в бомбардировщик или плывет в подлодке и пытается прочувствовать, как может вести себя боевой экипаж в момент "Х", ругать его за это, видимо, не стоит. Если Джордж Буш не делает подобного по причине несоответствия здоровья, то это его личные проблемы. Но если он просто не хочет заниматься такими вещами, то это уже не только его дело. По крайней мере, тренировки лидеров ядерных стран нужны для того, чтобы в реально экстремальный момент не сделать трагической ошибки. К сожалению, история показывает, что большинство из них этим явно пренебрегали. Из всех американских президентов только, пожалуй, Джимми Картер серьезно относился к этой своей обязанности и пытался понять, что же от него потребуется в нужный момент. Так что, чем большее число раз лидеры ядерных стран будут вспоминать, что они лидеры ЯДЕРНЫХ стран, тем лучше для всех.

г) Ядерная доктрина

Можно много спорить о смысле слов, заложенных в современной редакции российской военной доктрины, и этот диспут никогда не кончится, если спорящие стороны преследуют разные цели. Но все же следовало бы обратить внимание на один весьма важный, и как кажется, главный момент.

Марк Шнейдер приводит высказывание начальника российского Генштаба генерал-полковника Балуевского от 8 сентября 2004 г. (стр. 23): "Отметив, что превентивные удары "не означают, что мы будем наносить ядерные удары", он заявил, что "выбор средств поражения будет определяться конкретной ситуацией в том или ином регионе".

В этом суть. Нельзя подходить к оценкам такого абсолютно уникального феномена, как ядерное сдерживание, со стандартными мерками. Здесь все не так, как "обычно", и такие же необычные вопросы: оружие, которое нельзя применить; перефразированный гамлетовский вопрос "верить ли дисплею СПРН?!"; где предел ущерба в обычной войне, до достижения которого нельзя применять ядерное оружие? Как не допустить срыва к глобальной катастрофе, если единичное применение ЯО все же состоялось? И так далее, и тому подобное. Ответа на эти вопросы нет, и неизвестно, когда они будут получены. По крайней мере, никто сегодня всерьез их не ищет. Чего же тогда требовать от военной доктрины, вынужденной хоть как-то формулировать основные "законы" в такой необычной сфере?

Наша ядерная доктрина говорит только о том, что, в принципе, возможны такие обстоятельства, когда Россия будет вынуждена применить первой ядерное оружие. Ничего ужасного в этом заявлении нет, оно вполне естественно. Но доктрина и не утверждает, что указанные условия когда-нибудь обязательно будут кем-то созданы. Это всего лишь предупреждение потенциальным агрессорам, не более. Кажущаяся "расплывчатость" формулировок и инвариантность толкования доктрины проистекают не из коварных замыслов ее авторов, а от вышеуказанной уникальности темы.

С данной точки зрения все потуги критиков российской ядерной доктрины выглядят столь же бесперспективными, сколь и бессмысленными.

д) О "супердержавности"

Через весь доклад Марка Шнейдера проходит мысль: Россия потому так активна в ядерной сфере, что она хотела бы сохранить статус супердержавы. Но за этой формулировкой легко просматривается желание автора вообще не видеть Россию сильной. Во всех отношениях.

Можно сказать, что в первом автор, вообще-то, прав. В России сейчас, действительно, понимают, что ее ядерный арсенал, сопоставимый только с американским, остается сегодня одним из немногих атрибутов ее реального величия. Кроме ядерных ракет, в мире сейчас уважают также российские газ и нефть, русских женщин, интересуются богатым культурным наследием, оставленным нашими предками, но это, пожалуй, и все.

Однако, отрицать за еще великой страной право на ее полное возрождение нельзя. Нравится кому-то это, или нет, но потенциал, заложенный в российских недрах и в русском народе, позволяет надеяться, что возвращение страны к полному статусу "супердержавы" вполне возможно. Вопрос во времени и в определенных объективных и субъективных обстоятельствах.

Одним из них, и достаточно важным, является гарантия сохранения независимости страны на обозримую перспективу. Здесь "все средства хороши", и если сегодня Россия будет опираться больше на свой ядерный щит, что ж, это ее выбор.

Явные недружелюбность и неряшливость рассматриваемого доклада не только мешают читателю объективно оценить сегодняшние российские действия в ядерной сфере, но и создают впечатление предвзятости автора. Зачем ему это надо, и кто может стоять за этим? Вопросы естественны, но поиск ответов на них выходит за рамки данной статьи.

3. Вместо заключения

Представляется, что такие публикации, как рассмотренный доклад Марка Шнейдера, ничего, кроме вреда для отношений между Россией и США, принести не могут. Не будем гадать, как они появляются, а спросим лучше, какие проблемы было бы полезнее поднимать и совместно решать.

Руководство обеих стран постоянно напоминает, что сотрудничество между ними в борьбе против международного терроризма продолжается. Однако, мы часто слышим сетования, что конкретных новых примеров этого не видно. Вместе с тем, существуют и продолжают усложняться некоторые проблемы, требующие решения совместными российско-американскими усилиями. Характер этих проблем, в основном, технический, а сами сферы, где они созревают, относятся к достаточно чувствительным с точки зрения национальной безопасности. И именно "чувствительность" этих проблем мешает их решению.

К проблемам, которые можно было бы начать решать русским и американцам, относятся, например, повышение защищенности ядерных сил от диверсий и выработка совместных мер по противодействию био-терроризму.

Высочайшая боевая готовность стратегических ядерных ракет США и России и жесткая централизация управления ими являются очень заманчивой приманкой для террористов. Конечно, вероятность несанкционированного запуска ими "Минитменов" или "Тополей" и "Сатаны" сегодня ничтожна, зато размер и характер последствий такой диверсии затмевает все другие способы терактов: вместо взрыва одной "грязной" атомной бомбы где-то в Америке или России - неожиданный запуск стоявших на боевом дежурстве ракет без ведома их владельца. Что касается био-терроризма, то эта сфера еще почти совсем не изучена, однако по своим последствиям диверсии такого рода мало в чем могут уступать ядерной глобальной катастрофе.

Развитие новых способов и средств вооруженной борьбы неизбежно создает побочный источник нетрадиционных угроз для самих разработчиков и владельцев этих новых средств. Один из наглядных современных примеров - компьютерные сети и информационная война. Это - обратная сторона медали прогресса в военно-технической области, и соперничество двух сторон здесь может иметь смысл лишь до определенного предела. Этот предел определяется тем временем, через которое "третья сторона" сможет использовать их наработки против них же самих.

В наш век бурного научно-технического развития такой временной интервал имеет тенденцию к постепенному сокращению. Вот почему, рано или поздно, но страны-разработчики новейших вооружений должны объединять свои усилия, чтобы парировать эти угрозы со стороны. Такое сотрудничество представляется более разумным и необходимым, чем инициирование бессмысленных нападок друг на друга типа рассмотренного доклада Марка Шнейдера.

Статья поступила в редакцию сайта 27 июня 2006 г.

Валерий Евгеньевич Ярынич – полковник в отставке, кандидат военных наук, профессор Академии военных наук, ныне сотрудник Института США и Канады РАН. В.Е. Ярынич – автор книг: "Оценка гарантии" (МГИМО, 1994), "C3: Nuclear Command, Control Cooperation" (CDI, Washington D.C., 2003), а также ряда статей в российских и зарубежных изданиях на темы стратегической стабильности и контроля над вооружениями.

Представленный материал выражает мнение автора и может не совпадать со взглядами Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ.

Дополнительные сетевые материалы:

См. также раздел:

Ваши вопросы и комментарии в редакцию сайта

Поиск по сайту

© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2006 г.