Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Международный режим нераспространения химического оружия

Александр Алексеевич ПИКАЕВ
к.п.н., заведующий Отделом разоружения и урегулирования конфликтов ИМЭМО РАН, заместитель председателя Комитета ученых за глобальную безопасность

Текст лекций А.А. Пикаева, состоявшихся 25 февраля и 3 марта 2004г. в Московском физико-техническом институте для слушателей курса
"Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность"

Конвенция о запрещении химического оружия

Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении (КХО) открыта к подписанию в 1993 г. Согласно ее положениям, она вступила в силу после ее ратификации 65 государствами. Дата вступления в силу - 29 апреля 1997 г. Россия ратифицировала КХО в ноябре 1997 г. и формально присоединилась к ней в декабре того же года.

КХО - уникальный документ, впервые в истории проверяемым образом запрещающий разработку, производство, накопление и применение оружия массового уничтожения. Иными словами, участники поставили перед собой амбициозную цель - не только уничтожить целый класс ОМУ, но и не допустить воссоздания такого оружия в будущем, его распространения.

Для наблюдения за соблюдением положений Конвенции была создана Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО) со штаб-квартирой в Гааге.

Следует отметить, что Конвенция содержит два необычных положения. Во-первых, она вступает в силу после ее ратификации 65 государствами, вне зависимости от того, располагают они или нет химическим оружием. Во-вторых, оплата международных инспекций производится принимающей стороной. Это ставит в неравные условия те государства, где имеются запасы этого оружия. Не случайно в период выполнения Конвенции образовалась значительная задолженность перед инспекторатом ОЗХО, что осложнило проведение необходимых проверок.

В зависимости от риска, который представляет собой химикат, он включается в один из трех списков химикатов, контролируемых Конвенцией (химикаты Списка 1, 2, 3). После вступления в силу КХО химикаты Списка 1 более не будут производиться. Химикаты Списка 1 - это химикаты, которые разрабатывались, производились, накапливались или применялись в качестве ХО и представляют собой высокий риск. Данный Список включает люизит, сернистый и азотистый иприт, а также все ОВ нервно-паралитического действия. В Список 1 включены также рицин и сакситоксин.

Химикаты Списка 2 - это химикаты, некоторые из которых являются прекурсорами химикатов Списка 1 и которые рассматриваются как представляющие значительный риск для предмета и целей Конвенции.

Химикаты Списка 3 считаются представляющими определенный риск. Они находят широкое применение в химической промышленности и могут производиться в больших количествах в коммерческих целях для не запрещенных Конвенцией целей.

Соответственным образом, химическое оружие подразделяется на Категории 1, 2 и 3. Категория 1 включает в себя химоружие на основе химикатов Списка 1. Категория 2 включает в себя химическое оружие на основе всех других химикатов, кроме химикатов Списка 1, и его части и компоненты. К Категории 3 относятся неснаряженные боеприпасы и взрыватели.

Кроме того, ХО подразделяется на три другие категории - старое и оставленное химическое оружие. Старое химоружие - означает а) ХО, произведенное до 1925 г., или б) ХО, произведенное в период между 1925 и 1946 годами и состояние которого настолько ухудшилось, что оно не может быть использовано в качестве ХО. Оставленное химическое оружие - это ХО, включая старое ХО, которое было оставлено на территории другого государства без согласия последнего.

Через три года после вступления в силу (29 апреля 2000 г.) государства-участники должны уничтожить 1 процент запасов ХО категории 1, а к концу пятого года (29 апреля 2002 г.) - 20 процентов (2 этап). Полностью все запасы подлежат уничтожению к 29 апреля 2007 г. - т.е. в течение 10 лет после вступления Конвенции в силу. По решению Конференции государств-участников, этот срок может быть продлен до 15 лет - т.е. до 29 апреля 2012 г.

К 2003 г. к Конвенции присоединилось более 150 государств, еще более 20 стран подписали КХО, но не ратифицировали. Среди них - Израиль. 16 государств-членов ООН к Конвенции не присоединились. Они делятся на две группы - слаборазвитые и карликовые государства, не располагающие потенциалом создания ХО (например, Тонга, Тувалу, Вануату, Барбадос, а также Ангола и Сомали), и государства, подобным потенциалом располагающие (Египет, Ирак, КНДР, Ливия, Сирия, а также Ливан). Отдельную проблему представляет Тайвань, присоединение которого к КХО невозможно, поскольку он не признан международным сообществом в качестве независимого государства.

О наличии у себя химического оружия Категории 1 объявили 4 государства - США, Россия, Индия и Южная Корея. В конце 2002 г. наличие у себя запасов химоружия признала Албания. Общее количество объявленных запасов ХО Категории 1 - 69885 т, а боеприпасов и контейнеров - 8625377 шт.). К 2003 г. было уничтожено 7305 т (по весу ОВ) химоружия категории 1 и 1871681 боеприпасов. Из 61 объявленного объекта по производству химоружия (ОПХО) ОЗХО выдала сертификаты об уничтожении 29. 9 ОПХО подверглись конверсии, 14 - находились в стадии уничтожения, разрешена конверсия еще 9 объектов.

Крупнейшими запасами химоружия категории 1 располагают РФ и США - около 40 тыс. т и более 31 тыс. т соответственно. Точный состав запасов химоружия Индии и Южной Кореи остается неизвестным. Об уничтожении российских запасов будет рассказано в ходе следующей лекции. США уничтожают свое ХО с опережением графика. Первые 25 процентов они ликвидировали уже к концу 2001 г. Тем не менее, согласно официальным американским оценкам, после 2007 г. не уничтоженным может остаться до 10 процентов американских запасов. Полная ликвидация произойдет не ранее мая 2011 г., а возможно, и к декабрю 2015 г.

К настоящему времени Соединенные Штаты завершили уничтожение 6 процентов своих запасов на атолле Джонстон и приступили к демонтажу построенного там объекта по уничтожению химоружия (ОУХО). Единственной действующей в полном объеме подобной установкой остается ОУХО в Туэле, где осуществляется сжигание ОВ. Началась эксплуатация трех других ОУХО. В Аннистоне к ней приступили в 2002 г. Завершение работ там ожидается в 2006 г. Другая установка в Уматилле работает по графику, аналогичному аннистонскому. Ликвидация ХО там также осуществляется методом сжигания. В 2003 г. США приступили к работам на ОУХО в Пайн-Блафф. В будущем возможно уничтожение ХО посредством других технологий, например, методом нейтрализации/биообработки. После событий 11 сентября 2001 г. Соединенные Штаты ускорили уничтожение ряда видов ХО, наиболее уязвимого для террористов.

К концу 2001 г. Индия ликвидировала примерно 29 процентов своих запасов ХО категории 1 и 39 процентов ХО категории 2. Она использует технологию нейтрализации. Южная Корея возобновила операции по уничтожению ХО после модернизации единственного в стране ОУХО. Ожидается, что она выполнит свои обязательства по уничтожению ХО категории 1 на этапы 1 и 2. По некоторым данным, южнокорейские запасы включают в себя ОВ нервно-паралитического и кожно-нарывного действия, и их объем составляет несколько сотен тонн. Боеприпасы начинены бинарными химикатами.

Что касается Албании, то строительство там ОУХО представляется чрезмерно дорогостоящим. По некоторым сообщениям, обсуждается уничтожение имеющихся там запасов на иностранных объектах.

По данным ОЗХО, 6 государств официально объявили о наличии у них старого и оставленного оружия. Это - Бельгия, Франция, Германия, Италия, Япония и Великобритания. КНР, Италия и Панама официально объявили в ОЗХО о том, что на их территориях находится оставленное ХО.

25 тыс. старых боеприпасов времен первой мировой войны находится на территории Бельгии. Единственное предприятие в Поэлькапелле справляется с разборкой примерно 1500 проблемных боеприпасов ежегодно. Рассматривается вопрос о строительстве нового ОУХО, где уничтожение ХО будет осуществляться, возможно, методом сжигания.

Япония выразила готовность оказать содействие уничтожению старого химоружия, оставленного в КНР со времен второй мировой войны. В 2001 г. японское правительство одобрило план утилизации запасов СХО, находящегося в провинции Цзилинь и о выделении на данные цели требуемых средств. Токио объявил о намерении уничтожить все оставшееся в Китае СХО к 2007 г.

Сообщалось об обнаружении в провинции Тигрэй, Эфиопия, более 1400 боеприпасов, включая химбоеприпасы времен итало-эфиопской войны 1930-х годов. В тот период Италия доставила в Эфиопию около 80 тыс. т ОВ. Рим выразил готовность оказать содействие Аддис-Абебе в уничтожении этих запасов, однако совместная работа на местах итальянских и эфиопских специалистов не обнаружила химического оружия на территории этой страны.

Выполнение КХО в России

После распада Советского Союза Россия осталась обладательницей крупнейших в мире запасов химического оружия - 40 тыс. т (по весу). Арсеналы данного виды оружия массового уничтожения имелись только в РФ, в других республиках их не оказалось. Разумеется, ни одна из них не взяла на себя обязательства по содействию в их ликвидации.

В России понимали, что уничтожение огромных запасов химоружия связано с колоссальными затратами. Еще в ходе переговоров по КХО в 1992 г. российская делегация ставила вопрос о международном содействии данному процессу, в противном случае угрожая не подписать Конвенцию. Такие гарантии России были предоставлены, хотя и не в письменной форме. Впоследствии факт таких гарантий был признан рядом государств, в частности во время парламентских слушаний.

РФ объявила у себя наличие химоружия Категории 1 на семи объектах - кожно-нарывного действия в Горном (Саратовская обл.) и Камбарке (Республика Удмуртия), а также нервно-паралитического действия в Щучьем (Курганская обл.), Почепе (Брянская обл.), Марадыковском (Кировская обл.), Леонидовке (Пензенская обл.) и Кизнере (Республика Удмуртия). Примерно 4/5 запасов составляют нервно-паралитические ОВ и 1/5 - кожно-нарывные. При этом наибольшую проблему с точки зрения безопасности представляли собой устаревшие запасы кожно-нарывных ОВ, находящиеся в Камбарке со времен второй мировой войны. Как сообщается, емкости, где хранится химоружие, подвержены коррозии.

Наличие запасов, разбросанных по семи объектам хранения, создало дополнительную трудность. В конце 1980-х - начале 1990-х годов в России наблюдался подъем экологического движения, которое приобрело значительное влияние. В конце 1980-х годов из-за протестов местного населения не удалось ввести в эксплуатацию современное предприятие по уничтожению химического оружие в Чапаевске (Самарская обл.). Ряд регионов принял решение о запрете на транспортировку химоружия по своей территории. В результате было принято вынужденное решение об уничтожении запасов ХО в местах их хранения. Для этого требовалось построить семь новых ОУХО, что еще более удорожало и без того дорогостоящую программу.

Вторая нерешенная Конвенцией проблема - конверсия бывших объектов по производству химоружия (ОПХО). Как правило, КХО требует уничтожение подобных предприятий в соответствии с четко прописанной процедурой. Однако в России производство ХО было прекращено еще в 1988 г., и ОПХО были перепрофилированы для производства гражданской продукции. Они обеспечивали занятость значительного персонала, а также доходы местных бюджетов. Их автоматическая ликвидация еще более ухудшила бы ситуацию как с безработицей, так и с нехваткой финансовых средств. КХО допускает осуществление конверсии, однако для этого требуется согласие других государств-участников в ходе проводимой в рамках Конвенции Конференции. Получение такого согласия - весьма длительный и сложный процесс.

Не случайно ратификация КХО в России затянулась, а многие положения Конвенции вызывали опасения. Еще в 1994 г. Комитет по обороне Государственной Думы принял решение о том, что принятию РФ каких-либо международных обязательств в области сокращения вооружений должна предшествовать разработка внутренних документов, регламентирующих их уничтожение. В сфере химоружия к подобным первоочередным документам были отнесены: (1) принятие федерального закона об уничтожении химического оружия, который заложил бы основы законодательной базы, необходимой для выполнения Конвенции, и (2) принятие соответствующей федеральной целевой программы, определяющей план, график и финансирование уничтожения ХО. Только после этого Дума была готова рассмотреть ратификацию Конвенции.

Первая федеральная целевая программа "Уничтожение запасов химического оружия в Российской Федерации" была принята в марте 1996 г. График ее выполнения соответствовал положениям Конвенции, на тот период Россией еще не ратифицированной. Однако она основывалась не нереалистичном плане уничтожения ХО на семи объектах и закладывала объемы финансирования - около 7 млрд. долл. в течение 10 лет, - явно непосильные для страны на тот период. Чрезмерные расходы определялись не только объективными потребностями и планами по строительству семи объектов по уничтожению, но и необходимостью добиться согласия местного населения и властей на их создание. В этих целях программа предусматривала значительные расходы на строительство объектов социальной инфраструктуры - жилья, дорог, систем водо- и энергоснабжения, медицинских учреждений. Данные затраты в несколько (иногда в пять - шесть) раз превышали размеры средств, требующиеся на строительство самих ОУХО.

Тем не менее, включение в программу расходов на социальную инфраструктуру позволило убедить местные власти согласиться с принятием федерального закона об уничтожении химоружия - второго необходимого условия для ратификации КХО в РФ. Несмотря на вето Совета Федерации, данный закон был принят весной 1997 г., незадолго до вступления Конвенции в силу. В свою очередь, принятие закона, как и федеральной целевой программы годом ранее, позволили добиться ратификации КХО, хотя и с полугодовым опозданием.

Присоединение России к Конвенции было важнейшим шагом в сфере международных усилий по ликвидации химического оружия, укрепления международных режимов сокращения и нераспространения вооружений, преодоления оппозиции российских законодателей к одобрению подобных документов. По существу, ратификация КХО была первой ратификацией крупного разоруженческого документа в Государственной Думе. Помимо символического значения она создала прецеденты для процесса ратификации других соглашений.

Тем не менее, шансы на выполнение Конвенции в ее первоначальной форме оставались невелики. Хотя большинство регионов и согласилось со строительством на своей территории ОУХО, контролируемая коммунистами администрация Брянской области так своего согласия и не дала. Из-за тяжелого финансового положения российский федеральный бюджет был не в состоянии выделить необходимых сумм на нужды химического разоружения. В то время, как федеральная целевая программа требовала тратить ежегодно на данные цели сотни миллионов долларов, федеральные власти на практике не могли изыскать и нескольких миллионов.

Что касается иностранной помощи, то она также не поступала в ожидаемых объемах. В качестве крупнейшего донора выступали Соединенные Штаты, где имелась собственная оппозиция в отношении Конвенции. Европейские государства, сыгравшие ключевую роль в достижении требуемых 65 ратификаций и наиболее активно добивавшиеся скорейшего заключения КХО в начале 1990-х годов, ограничились предоставлением небольшой помощи в размере нескольких десятков миллионов долларов за все 90-е годы.

Ситуация усугублялась тем, что приоритеты доноров и РФ далеко не всегда совпадали. Федеральная целевая программа в качестве первоочередной задачи предусматривала уничтожение ОВ кожно-нарывного действия, представлявших наибольшую угрозу с точки зрения безопасности хранения. В то же время Соединенные Штаты были заинтересованы в быстрейшей ликвидации более новых нервно-паралитических ОВ, имевших определенное военное значение. Из-за установленных конгрессом ограничений США также не могли финансировать создание объектов социальной инфраструктуры, тогда как их строительство поглощало большую часть выделявшихся федеральных средств.

В результате к концу 1990-х годов сложилась весьма драматическая ситуация. Российские средства преимущественно шли на взносы в ОЗХО и на объекты социальной инфраструктуры в Горном. Однако до их создания федеральные власти предпочитали не финансировать возведение производственных корпусов, где должно было монтироваться оборудование по уничтожению ХО. Само оборудование было поставлено Германией еще в середине 1990-х годов и хранилось в подземном складе. При этом стоимость затрат, осуществленных Россией и Германией в Горном, в десятки раз превышала суммы, требуемые для возведения там производственных помещений. В то же время Соединенные Штаты затратили более ста миллионов долларов на различного рода предварительные проекты и были готовы финансировать строительство ОУХО в Щучьем для уничтожения нервно-паралитических ОВ. При этом они не могли потратить ни цента на ликвидацию кожно-нарывных ОВ в Горном. Что касается Щучьего, то американцы были не в состоянии приступить к строительству там производственных мощностей до создания социальной инфраструктуры. Однако им было запрещено конгрессом финансировать ее создание, тогда как небольшие российские средства направлялись на нужды первоочередного объекта в Горном.

Неудивительно, что Россия провалила первый этап уничтожения ХО. До 29 апреля 2000 г. она не только не ликвидировала 1 процент своих запасов, но даже не приступила к их уничтожению. Провален был и второй этап - ликвидация 20 процентов запасов до 29 апреля 2002 г.

Положение стало меняться к лучшему после 2000 г. Этому способствовали четыре фактора. Во-первых, улучшилось экономическое положение страны, что позволило резко увеличить федеральное финансирование выполнения Конвенции. Если в 1990-е годы речь шла о выделении, в лучшем случае, нескольких миллионов долларов ежегодно, то в 2002-04 годах расходы выросли в сотню раз и достигли почти 200 млн. долл. в год. Во-вторых, укрепились позиции федеральной власти, которой удалось убедить регионы упразднить наиболее одиозные элементы местного законодательства, включая и запреты на транспортировку химоружия через свою территорию.

В-третьих, произошли разумные институциональные перемены и была разработана более реалистическая новая федеральная целевая программа. В октябре 2000 г. Президент РФ принял решение о передаче функций по осуществлению химического разоружения от Министерства обороны к Российскому агентству по боеприпасам. Росбоеприпасы сумели разработать новую федеральную целевую программу "Уничтожение химического оружия в Российской Федерации", принятую Постановлением Правительства 5 июня 2001 г.

В документе содержатся два важных принципиальных новшества по сравнению с Программой 1996 г. Во-первых, сокращено количество предполагаемых ОУХО с семи до трех - в Горном, Щучьем и Камбарке. Предполагается, что ОВ подвергнутся первичной детоксикации вблизи от остальных четырех объектов хранения и полученные массы будут транспортироваться на предприятия по уничтожению. Во-вторых, в сторону увеличения пересмотрены сроки выполнения КХО. Первый этап - уничтожение 1 процента запасов - предполагалось выполнить в 2003 г. (опоздание по сравнению с графиком Конвенции на три года), второй этап - ликвидацию 20 процентов - в 2007 г. (отставание от графика КХО - пять лет), третий этап - 45 процентов - в 2008 г. (отставание в четыре года), и 100 процентов - в 2012 г. (на пять лет позднее первоначального срока, установленного Конвенцией).

Формально новый график шел вразрез с положениями КХО, ратифицированной Россией. Однако в 2003 г. Конференция государств-участников Конвенции согласилась, в принципе, с новым графиком уничтожения, предложенным РФ.

Наконец, под влиянием прогресса, достигнутого Россией в области химического разоружения, а также из-за опасений относительно судьбы КХО иностранные доноры, прежде всего, европейские, пересмотрели свои программы помощи в сторону резкого увеличения. В 2003 г. Италия подписала с Россией соглашение, в соответствии с которым обещала выделить на нужды химического разоружения в РФ 360 млн. евро в течение пяти лет. После 2000 г. германская помощь была также пересмотрена в сторону увеличения. В 2003 г. Берлин выделил на нужды выполнения КХО в РФ около 40 млн. евро. Кроме того, Германия обещает 140 млн. евро на строительство ОУХО в Камбарке. Данная помощь может быть еще более увеличена. Благодаря Германии было завершено, наконец, строительство производственных корпусов в Горном, где было смонтировано и введено в эксплуатацию поставленное ранее германское оборудование. Размеры содействия других европейских стран существенно ниже и исчисляются миллионами долларов. Великобритания сконцентрировалась на создании социальной инфраструктуры в Щучьем. Кроме нее, России оказывают содействие Швейцария, Финляндия, Швеция, Нидерланды. Интерес к сотрудничеству в данной области проявили Чехия и Польша.

Что касается Соединенных Штатов, то в конце 1990-х годов они заморозили выделение России помощи на нужды химического разоружения, обставив его возобновление рядом условий. Среди них важнейшим было значительное увеличение собственных российских ассигнований на данные цели. В 2002 г. помощь была, наконец, разморожена. Предполагается значительно увеличить объемы американского содействия до примерно 150 млн.долл. в год. Средства будут направляться, преимущественно, на строительство объекта в Щучьем.

В результате предпринятых усилий практическое выполнение Россией Конвенции сдвинулось с мертвой точки. В конце апреля 2003 г. в соответствии с графиком федеральной целевой программы 2001 г. на объекте в Горном был уничтожен первый процент российских запасов химоружия. Уничтожение химоружия Категорий 2 и 3 было осуществлено с опережением графика (КХО требовала его ликвидировать до 29 апреля 2002 г.). Уничтожение ХО Категории 3 было завершено Россией до конца 2001 г., а ОВ Категории 2 (боеприпасы, снаряженные фосгеном) - к началу марта 2002 г. Фактически с ноября 2001 г. после ликвидации средств доставки химические боеприпасы, хранящиеся в РФ, перестали быть оружием и представлять непосредственную угрозу для других стран.

Дополнительные сетевые материалы:

Ваши вопросы и комментарии: преподавателю | в СНВ-форум

Поиск на СНВ-сайте

© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2002-04 гг.