This page in English

Какой Договор СНВ-3 отвечал бы интересам России?

Евгений Мясников
Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Выступление на конференции "Будущее российско-американских сокращений ядерных арсеналов: СНВ-3 и далее" (Кембридж, Массачусеттс, США, 2-6 февраля, 1998 г.)



В начале выступления разрешите коротко остановиться на причинах, почему дальнейшие сокращения ядерных вооружений объективно необходимы. Принято считать, что камнем преткновения для дальнейших сокращений ядерного оружия является ратификация Россией Договора СНВ-2. Тем не менее, критика этого договора не означает, что российское общество возражает против разоружения. Идея достижения более низких уровней стратегических вооружений весьма популярна в России. При этом существует понимание того, что в рамках будущего Договора СНВ-3 было бы желательно выйти на более низкие уровни, чем это было согласовано в Хельсинки и исключить возможность как получения односторонних преимуществ, так и обхода достигнутых договоренностей.

Анализ обсуждения Договора СНВ-2 в России показывает, что общественное мнение обладает весом в принятии политических решений. Для того, чтобы соглашение о дальнейшем сокращении СНВ не разделило судьбу Договора СНВ-2, представляется важным отметить недостатки Договоров СНВ-1 и СНВ-2 с позиции российской стороны и очертить перспективы сокращений, которые соответствовали бы ее интересам.

Разрешите определить термины, которыми я буду оперировать далее. Ядерные арсеналы и США, и России можно условно разбить на четыре категории.

Категория A. Ядерные боезаряды на развернутых стратегических носителях. Именно эта категория сейчас охватывается Договорами СНВ-1 и СНВ-2.

Категория B. Возвратный потенциал ("breakout potential") - ядерные боезаряды, которые можно технически использовать для догрузки развернутых стратегических носителей. К этой же категории относятся и боезаряды для оснащения тяжелых бомбардировщиков, которые не засчитываются по Договорам. В принципе, дополнительное развертывание этих боезарядов в нарушение Договоров СНВ-1 и СНВ-2 требует от нескольких часов, как в случае бомбардировщиков, до нескольких месяцев, как в случае боеголовок на МБР.

Категория C. Ядерные боезаряды ликвидированных носителей. В ряде случаев такие боезаряды могут быть использованы для замены развернутых. Однако, для их развертывания в дополнение к уже развернутым требуется разработка, создание, испытание и производство новых носителей, что требует по меньшей мере нескольких лет и значительных финансовых ресурсов.

Категория D. Ядерные боезаряды, предназначенные для ликвидации.

Следует подчеркнуть, что практически не существует резкой границы между категориями A и B в технической плоскости. Далеко не все засчитываемые по договорам боезаряды категории A размещено на средствах доставки в высокой боевой готовности. К примеру, часть американских подводных лодок находится в базах, и требуется не менее 1-2 суток для того, чтобы они вышли в океан и были готовы к применению ракетного оружия. Часть средств стратегических наступательных вооружений находится в ремонте и они технически могут быть приведены в высокую боевую готовность лишь через несколько месяцев. Другая часть стратегических носителей деактивирована в преддверии их ликвидации, как, к примеру, обстоит ситуация с многими российскими стратегическими подводными лодками.

Таким образом, единственное отличие категорий A и B лежит в политической области. До тех пор, пока обе стороны придерживаются пунктов Договора, они не имеют права развертывать боеголовки категории B. Однако, технически эта часть ядерного арсенала может быть развернута достаточно быстро, если какая-либо из сторон перестает выполнять Договор.

Совершенно иная ситуация с боеголовками категории C. Даже если какая-либо из сторон решит в нарушение Договора их развернуть, ей потребуется для этого по меньшей мере несколько лет, так что вторая сторона будет способна принять адекватные контрмеры и не допустить нарушения стратегического баланса.

Какие структурные изменения ядерных арсеналов США и России произойдут в результате выполнения Договоров СНВ-1 и СНВ-2?

На диагр. 1 представлены стратегические ядерные арсеналы по состоянию на осень 1990 г. Ради простоты, категории C и D "обнулены", хотя, конечно, в ядерных арсеналах продолжали храниться боезаряды от ликвидированных ранее носителей. Из дальнейшего рассмотрения также исключены боезаряды, которые можно было развернуть на 241 американском бомбардировщике, находившихся на авиабазе Дейвис-Монтейн, поскольку они были предназначены для ликвидации.
Диаграмма 1. Структура стратегических ядерных арсеналов США и СССР в 1990 г.

Структуры ядерных арсеналов, которые США и Россия могут иметь в результате сокращений по Договору СНВ-1, представлены на диагр. 2. Здесь приведено фактическое количество боезарядов, которые может быть развернуто. Как видно из диаграмм, не нарушая пунктов Договора, США способны развернуть более 8500 боезарядов, причем почти 3900 зарядов из них - на бомбардировщиках, а возвратный потенциал будет составлять при этом около 500 боезарядов. Теоретически Россия сможет развернуть около 6000 боезарядов и иметь возвратный потенциал в 480 боезарядов. Однако, вряд ли эту возможность ей удастся реализовать, поскольку продление ресурса существующих систем потребует значительных финансовых вложений.

Диаграмма 2. Структура стратегических ядерных арсеналов США и России в результате выполнения Договора СНВ-1.

Еще большая асимметрия заложена в Договор СНВ-2 (см. диагр. 3). По этому Договору при разрешенном уровне в 3500 единиц США может фактически развернуть более 3800 боезарядов и дополнительно сохранить возвратный потенциал в более чем 4500 боезарядов. Этот возвратный потенциал будет включать

Диаграмма 3. Структура стратегических ядерных арсеналов США и России в результате выполнения Договора СНВ-2.

В результате сокращений по Договору СНВ-2 у России в категории А останется не более 3000 развернутых боезарядов, а в категории B - теоретически - около 1000, а практически - 525 боезарядов. Большинство же сокращаемых боезарядов перейдет в категории C и D.

Таким образом, процесс сокращений СНВ идет с явным перекосом. Россия ликвидирует носители своих СНВ, а США - фактически лишь снижают оперативную боеготовность.

Хельсинкские соглашения определяют уровень боезарядов в категории A после выполнения Договора СНВ-3 - в 2000-2500 боезарядов. Однако, они не дают ответа в какие категории будут переведены сокращаемые боезаряды США и России. Нет в Хельсинкских соглашениях и ответа на вопрос, что будет с боезарядами, которые окажутся в категории B после выполнения СНВ-1 и СНВ-2. Именно ответы на эти вопросы хотела бы Россия получить прежде чем она ратифицирует Договор СНВ-2. В этой связи было бы весьма желательным принятие рамочных соглашений по СНВ-3 до ратификации СНВ-2, также как это было сделано в июне 1992 г, когда Договор СНВ-1 не был еще ратифицирован.

Американскими экспертами достаточно часто произносится мысль, что встречным шагом США на российскую озабоченность о неравном возвратном потенциале является включение в число базовых элементов СНВ-3 мер, "касающихся транспарентности имеющихся в наличии стратегических боеголовок и уничтожения стратегических ядерных боеголовок". Я надеюсь, более подробно эти проблемы осветит А.С. Дьяков. Однако, разрешите лишь подчеркнуть, что при более тщательном рассмотрении несложно заметить, что этот пункт вовсе не затрагивает проблем возвратного потенциала.

В Хельсинки и Нью-Йорке стороны приняли обязательства выработать Договор СНВ-3 до истечения сроков деактивации ликвидируемых по СНВ-2 носителей - то есть до конца 2003 г. Принимая во внимание то, что в области взаимного контроля боеголовок другой стороны Россия и США лишь начинают делать первые шаги, вряд ли за 5 оставшихся лет удастся выработать такое взаимоприемлемое решение, которое охватывало бы все категории ядерных арсеналов. Вероятнее всего, в лучшем случае удастся лишь договориться о контролируемом уничтожении боеголовок, то есть о категории D, что является весьма важным для долговременной перспективы, но не исправляет недостатков Договоров СНВ-1 и СНВ-2.

В заключение позвольте изложить видение Договора СНВ-3, которое сложилось среди моих коллег в нашем Центре. Наша позиция представлена подробно в вышедшей несколько месяцев назад работе "Сокращение ядерного оружия. Процесс и проблемы".

Мы пришли к выводу, что в рамках Договора по СНВ-3 возможны более глубокие сокращения, чем это было оговорено в Хельсинки. Сокращения СНВ до 1500 развернутых боезарядов отвечали бы интересам России и позволили бы сохранить стратегический паритет.

С нашей точки зрения, для проведения реальных сокращений недостаточно ограничивать количество боезарядов. В новом Договоре необходимо ввести и ограничения на количество развернутых носителей.

Эти меры позволят снизить, но не ликвидировать возвратный потенциал. Для того чтобы снять российскую озабоченность о возвратном потенциале необходимо принять ряд технических мер, которые бы позволили провести более ощутимую границу между категориями A и B.

К числу таких мер можно отнести следующие:

Хотелось бы также отметить, что в России особую озабоченность вызывает появление в Хельсинкских соглашениях нового термина "ядерный боезаряд". Как известно, договорами как СНВ-1, так и СНВ-2 засчитываются развернутые "боезаряды", а не "ядерные боезаряды". Таким образом, уже сейчас создается потенциальная возможность обхода СНВ-3. Поскольку будут учитываться лишь ядерные боезаряды, стороны получат "лазейку" для развертывания незасчитываемых обычных боезарядов на стратегических носителях. Существует опасение, что в таких условиях декларируемые сокращения не будут сопровождаться ликвидацией носителей, а возвратный потенциал лишь возрастет.

К проблемам стратегического паритета и возвратного потенциала относится и вопрос о ядерных крылатых ракетах морского базирования (КРМБ), которые не охвачены существующими договорами. Хотя в 1991 г. президенты Буш и Горбачев провозгласили, что количество развернутых ядерных КРМБ каждой из сторон не будет превышать 880 единиц, такое количество способно существенно изменить реальное соотношение стратегических вооружений при сокращениях по договору СНВ-3.

Даже если Договор СНВ-3 будет заключен, перспективы его ратификации и выполнения российской стороной в сильной степени будут определяться такими факторами, как развитие в США средств ПРО, динамикой и характером процесса расширения НАТО и тем, как при этом будут учитываться интересы России.

На наш взгляд, представляется важным, чтобы стороны на переговорах поставили вопрос о достижении взаимных договоренностей по ограничению не только тактического ядерного оружия (ТЯО), но и контрсиловых возможностей обычного высокоточного оружия, а также средств противолодочной войны. Также как и в области выработки мер по транспарентности ядерных арсеналов, в этих вопросах трудно ожидать быстрого прогресса. Тем не менее, важно уже сейчас обозначить эти проблемы и приступить к их решению. Это становится особенно актуальным, поскольку в перспективе проблемы обеспечения выживаемости остающихся стратегических наступательных вооружений могут стать решающими на пути дальнейших более глубоких сокращений. Постановка перечисленных вопросов на российско-американских переговорах вполне соответствовала бы духу времени и способствовала повышению взаимного доверия между США и Россией.

Следует также отметить, что на наш взгляд, именно такая постановка вопросов о КРМБ, ТЯО, высокоточном обычном оружии и ограничении противолодочной деятельности открыла бы путь к реализации набирающей популярность в США инициативы, которая ставит целью понизить оперативную боеготовность стратегических ядерных сил (de-alerting) для того, чтобы устранить возможность случайной ядерной войны.

Благодарю за внимание. Буду рад ответить на Ваши вопросы.


© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 1998.