Развернувшаяся с начала-середины декабря 1998 года на самых разных уровнях активная дискуссия вокруг идеи создания «Оперативного (или, в ином варианте, Объединённого) Главного командования Стратегических сил сдерживания» (далее – «ОГК ССС») крайне интересна с той точки зрения, что это – первый в нашей новейшей истории пример столь откровенного и открытого обсуждения фундаментальных вопросов строительства и развития Вооруженных сил РФ. И в то же время – это первый пример столь очевидного лоббирования одним видом Вооруженных сил своих собственных интересов.
Несомненно, приводимое ниже мнение не претендует на роль истины в последней инстанции и, в силу понятной ограниченности информации, на абсолютную точность. Более того – оно не является и вполне сбалансированным, в нем присутствует некоторый «обвинительный» (в отношении РВСН) уклон. Это – неизбежное, наверное, следствие той «наступательной» позиции, которую в публичной дискуссии заняли сторонники создания «ОГК ССС» из числа представителей РВСН. Тем не менее я хотел бы привлечь внимание читателя к двум факторам, имеющим наиболее универсальный характер и, как мне представляется, обладающим чисто практическим значением для каждого, кто пытается сформулировать свою собственную позицию по затронутому вопросу. Выводы же читателю придется делать самостоятельно: в предлагаемом его вниманию материале их нет, за исключением одного - в отношении идеи создания «ОГК ССС» в том виде, как она была сформулирована в начале-середине ноября 1998 г., не все так однозначно. А следовательно, без тщательнейшей проработки невозможна и однозначная ее поддержка.
1. Фактор управления
Центральным моментом всей развернувшейся вокруг идеи создания «ОГК ССС» дискуссии является совершенно справедливое утверждение о том, что российские СЯС нуждаются в системе планирования боевого применения, централизованной в большей степени, чем это имеет место сегодня. При этом, однако, сторонники создания «ОГК ССС» из числа представителей РВСН упускают из виду в своих публичных выступлениях ряд имеющих принципиальное значение деталей.
Важнейшая из них состоит в том, что на сегодня главным недостатком существующей системы является вовсе не отсутствие единого органа оперативного боевого управления - такой-то орган как раз существует, и им является Центральный командный пункт (ЦКП) ГШ ВС. Сутью проблемы является отсутствие единого органа планирования применения СЯС, разбросанность подразделений, осуществляющих отдельные части этого комплексного процесса, по различным управлениям Генерального штаба.
Однако сам замысел «ОГК ССС» в том виде, как он был представлен министром обороны президенту РФ и как он обсуждается сегодня в развернувшейся дискуссии, не предполагает придания создаваемому органу функций центрального органа планирования. В самом деле, в соответствии с озвученными на самых разных уровнях, в том числе и в открытых источниках, предложениями, «ОГК ССС» должно на постоянной основе включать в себя силы и средства (РВСН, ВКС, РКО, а также 12 ГУМО и т.п.), а также координировать деятельность по разработке и закупке вооружений для Стратегических ядерных сил страны. Что это означает, если перевести перечень предполагаемых фунций «ОГК ССС» в перечень решаемых им задач? А означает это, что новый Главкомат должен будет, как на том настаивают сторонники его создания,
- вырабатывать и согласовывать с промышленностью тактико-технические требования на вооружения и технику РВСН, ВКС и РКО, а также АСЯС и МСЯС (именно в этом состоит функция разработки вооружений СЯС)
- осуществлять ядерно-техническое обеспечение Вооружённых сил (сегодня эту функцию выполняет 12-е Главное управление Министерства обороны)
- осуществлять информационное обеспечение Вооруженных сил и руководства страны (за счет эксплуатации группировки космических средств и системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) - функция РКО),
- в значительной степени обеспечивать выполнение Российской Федерацией ряда взятых на себя обязательств в коммерческой сфере (за счет эксплуатации космодромов «Плесецк» и «Свободный» - функции ВКС),
- осуществлять функции военной приемки на предприятиях Госкомитета по оборонным отраслям промышленности (закупка вооружений для СЯС) и бывших 5-го и 6-го ГУ Минатома (такая приёмка, являющаяся сегодня функцией 12 ГУМО, осуществляется в ходе разработки и производства ядерных боеприпасов), а также органа государственного надзора за безопасностью осуществления работ на военных ядерных энергетических установках транспортного и специального назначения и т.п.
Длинный этот перечень функций, которые предполагается возложить на «ОГК ССС», иллюстрирует широкие рамки прав, которыми должен располагать будущий «Главкомат». Но при этом собственно вопрос о совершенстовании механизма планирования либо не ставится вовсе, либо ставится в очень опосредованной форме.
Таким образом, в предложенном и широко обсуждаемом сегодня виде «ОГК ССС» не решает центральной проблемы совершенствования боевого управления СЯС РФ. Но в то же время идея создания нового Главкомата так, как она была сформулирована в конце прошлого года, эквивалентна фактически предложению о создании второго, параллельного Министерства обороны, включающего и военную приёмку, и контроль за ядерной безопасностью и другие тому подобные функции, которое неизбежно будет противопоставляться ныне существующему государственному ведомству. Тем более, что сторонники этой идеи уже заявили публично о своей готовности пожертвовать в случае возможного в будущем дальнейшего сокращения оборонного бюджета другими видами ВС РФ ради сохранения «ОГК ССС». В частности, в своем интервью «Красной звезде» заместитель председателя Комитета по обороне Госдумы А.Г.Арбатов говорит дословно следующее: «...Какая существует опасность…? Если мы застолбим определённую сумму в бюджете на СЯС, а военный бюджет будет исполняться так же плохо, как в 1997 году, или будет секвестироваться, может случиться, что остальные Вооружённые силы потерпят ущерб, и по сути за их счёт будут финансироваться Стратегические ядерные силы. Но мы осознанно идём на этом риск: важно, пусть даже по минимуму обеспечивая всё необходимое для национальной обороны, сохранить главное...»1
Вместе с тем реализация некоторых наиболее радикальных предложений, связанных с планом создания «ОГК ССС», потенциально способна нарушить и принцип централизованного управления Вооруженными силами РФ в целом. К таким предложениям относится, в частности, идея передавать в период военных действий в подчинение «ОГК ССС» всех обеспечивающих действия СЯС сил общего назначения (СОН).
Как и любая другая, идея эта имеет две взаимосвязанных стороны. Во-первых, реализация такого плана означала бы выведение в ходе военных действий из-под управления главного оперативного подразделения Генерального штаба ВС РФ (который, в соответствии с нормативными документами ВС РФ, является органом, посредством которого осуществляет оперативное управление Вооруженными силами Верховный главнокомандующий - президент РФ) весьма значительных сил и передачу их в управление другого, параллельного органа, посредством которого Верховный главнокомандующий также будет осуществлять оперативное управление Вооруженными силами.
Наверное, нет нужды даже пытаться разъяснять, до какой степени такая ситуация противоречит принципу централизации военного управления, а потому угрожает обороноспособности РФ. Целесообразно, однако, оценить масштаб тех действий, которые предполагаются за строкой об оперативном переподчинении на период военных действий обеспечивающих «ОГК ССС» сил общего назначения. А он без преувеличений огромен: не вдаваясь в излишние детали, можно указать лишь, что действия СЯС в случае военных действий обеспечивали бы от 30 до 50 процентов авиационных и до 90 процентов зенитных ракетных частей ВВС, до 90 процентов сил ВМФ и не менее 4 эквивалентных дивизий сухопутных войск (что составляет более половины от общей запланированной на период 2000 года численности соединений постоянной готовности сухопутных войск ВС РФ в целом). Передача этих сил из-под оперативного управления ГОУ ГШ в оперативное подчинение «ОГК ССС» полностью ликвидировало бы единоначалие и единство замысла в обороне РФ.
Негативное воздействие на осуществление обороны страны в военное время имела бы и передача от ГОУ ГШ к «ОГК ССС» оперативного управления частями и соединениями 37-й воздушной армии Верховного главнокомандования (стратегического назначения). Связано это прежде всего с тем, что в общей структуре российских СЯС их авиационная компонента обладает наибольшей гибкостью и с высокой эффективностью может использоваться как на ядерной, так и на безъядерной стадии боевых действий. Поэтому изъятие АСЯС из находящихся под управлением ГОУ ГШ сил и средств объективно ослабит потенциал российских ВС по отражению агрессии. А изъятию, как это предлагается, подлежат не просто некоторые части 37-й ВА ВГК, а именно АСЯС.
На практике это означает, что на неядерной стадии конфликта из-под управления ГОУ ГШ (и даже ВВС) должны быть выведены две дивизии (22-я и 73-я тбад) тяжелых бомбардировщиков Ту-95МС и Ту-160 (в составе пяти полков - 121-го и 203-го гвардейских, а также 182-го, 1223-го и 1226-го) и четыре дивизии (31-я, 55-я, 201-я и 326-я тбад) средних бомбардировщиков Ту-22М32, которые также будут входить в состав АСЯС. Иными словами, сторонниками «ОГК ССС» предлагается в ходе боевых действий ликвидировать централизованное управление приблизительно ¾ имеющихся в стране тяжелых бомбардировщиков (оставшиеся Ту-22М2/М3 авиации ВМФ в силу особенностей подготовки экипажей и других технических деталей в меньшей степени, чем самолеты ВВС, пригодны для решения задач на континентальных ТВД с применением неядерных средств поражения), оставив ГОУ отражать агрессию с помощью фронтовой авиации.
Безусловно, передача СЯС из-под контроля ГШ может играть значительную роль в том, чтобы побудить военное руководство пересмотреть свои взгляды на подготовку обороны РФ – отказаться, в частности, от планирования фронтовых операций и акцентировать внимание на парировании угроз локальных конфликтов.
Однако возможность потери управляемости ВС РФ, связанная с ликвидацией централизованного управления Вооруженными силами, по своим потенциальным последствиям для обеспечения безопасности России заставляет быть крайне осторожным в плане безоговорочной поддержки такого рода передачи.
Тем более, что «вырванный» значительный кусок сил общего назначения должен будет переходить под контроль «ОГК ССС», который, как уже неоднократно говорилось, должен быть создан на основе управления Главнокомандующего РВСН. И именно здесь кроется загвоздка – то самое обещанное выше «во-вторых». Дело-то в том, что у командного состава РВСН в силу специфики решаемых ракетчиками задач отсутствует практика в осуществлении управления операциями сил общего назначения.
Между тем, управляя в период боевых действий силами общего назначения, руководству «ОГК ССС» придется демонстрировать немалое искусство именно в этой специфической области. И демонстрировать его вынуждены будут люди, которые в большей степени привыкли управлять отдельными батальонами охраны и боевого обеспечения, решающими задачи охраны и обороны позиционных районов ракетных дивизий.
Нет, конечно, можно набрать в «ОГК ССС» толковых пехотных командиров (а также толковых летчиков, и опытных операторов-моряков и т.д.) – пусть они и делают черновую работу «Главкомата» в сфере управления придаваемыми силами общего назначения. Правда, тогда неясно, в чем будет роль самого «Главкомата» – такая комбинация толковых пехотинцев / лётчиков / и т.д. уже существует под названием Главного оперативного управления ГШ. Кроме этого, в такой ситуации, как показывает недавний пример с командованием Отдельной армии предупреждения о ракетном нападении, руководство нового Главкомата неизбежно столкнётся и с трудностями психологического плана, которые тоже могут иметь очень значительный негативный эффект в смысле обеспечения обороноспособности России..
Таким образом, можно констатировать, что сторонники создания «ОГК ССС», обсуждая воздействие предлагаемых ими мер на эффективность функционирования единой системы обороны страны, «забывают» о тех деталях, учет которых заставляет оценивать предложенный план с несколько иных позиций. В таких условиях однозначная поддержка этой идеи представляется не вполне корректной Тем более, что существует и ещё одни пласт «деталей», также заставляющих усомниться в целесообразности реализации «ракетного» плана.
2. Фактор систем боевого управления
По всей видимости, не вполне корректно было бы также утверждать, как это часто делается ракетчиками в последнее время, что РВСН располагают наиболее совершенной на сегодня в ВС РФ системой боевого управления (СБУ), которая «может обеспечить боевое управление не только средствами, имеющимися у РВСН, но и силами и средствами авиационных и морских СЯС». Такая предполагаемая способность СБУ РВСН представляется сторонниками «ОГК ССС» в качестве важного фактора в пользу создания нового Главкомата в интересах совершенствования общего механизма управления Вооруженными силами, ликвидации дублирования органов управления и т.п. и, соответственно, экономии ограниченных средств оборонного бюджета. В действительности, насколько можно судить, дело обстоит несколько иначе. Связано это с двумя основными причинами.
Прежде всего необходимо учитывать, что на сегодня в Вооруженных силах МО РФ внедрены и используются для управления войсками и оружием два типа систем боевого управления (СБУ). Одна из них применяется для управления оружием РВСН и не пересекается с системой управления другими видами ВС.3 Другая командная система боевого управления («генштабовская» КСБУ) - используется для управления Вооруженными силами в целом, отдельными видами ВС (кроме РВСН), войсками военных округов, а также силами авиационных и морских СЯС. При определенных условиях она может быть использована и для управления оружием МСЯС.4
Аппаратурой системы второго типа оснащены основные, запасные и резервные командные пункты Верховного главнокомандования, Генерального штаба ВС РФ, всех видов Вооруженных сил (кроме РВСН), стратегических направлений, всех четырех флотов и Каспийской флотилии, а также районов и зон ПВО, флотилий подводных лодок ВМФ и оперативных эскадр Северного и Тихоокеанского флотов, дивизий ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПК СН), дивизий и полков 37-й воздушной армии ВГК (СН). Все включенные в систему командные пункты связаны между собой различными каналами и единой системой боевых алгоритмов.5
Элементом этой системы боевого управления, благодаря которому был замкнут цикл управления и средства автоматизации управления войсками и оружием были внедрены на уровне высшего политического руководства страны, является боевая командная система «Казбек», предназначенная для информирования высшего руководства и выработки санкций на боевое применение СЯС. (Система «Казбек» больше известна по своему наиболее заметному элементу – абонентскому комплекту «Чегет» – как «ядерный чемоданчик»).
На основе программных и аппаратных средств «генштабовской» системы боевого управления с 1986 года создается единая автоматизированная система управления ВС нового поколения «Центр». В рамках работ по этому проекту должны были быть повышены надежность и оперативность процедуры выработки санкции на применение СЯС, автоматизирован процесс сбора и анализа оперативно-стратегической обстановки в более широкой, чем сегодня, области (сегодня в полной мере автоматизирован только процесс обработки и выдачи руководству сведений от системы предупреждения о ракетном нападении).6 Таким образом, СБУ РВСН в своём полном составе является сегодня во многом уникальной системой ограниченного использования, применяемой для решения минимального набора жестко определенных задач в одном из видов ВС, в то время как все Вооруженные силы в целом, включая и две другие компоненты российских СЯС, управляются по другой, практически единой СБУ ВС. В силу уже одного только этого представляется, что характеризовать в качестве «наиболее совершенной в ВС» систему управления РВСН (а не отдельные её компоненты) не вполне корректно. СБУ РВСН не имеет широкого применения и для своего внедрения требует глубокой модернизации с тем, чтобы обеспечить сопряжение с существующей системой боевого управления. Другим вариантом является ликвидация в сфере управления СЯС уже действующей «генштабовской» системы и перестройка всего механизма боевого управления МСЯС и АСЯС под СБУ РВСН. Нет нужды доказывать, что и тот, и другой вариант сопряжены с затратой огромных средств, которых просто нет сегодня в распоряжении Министерства обороны
Вторая причина, по которой не соответствуют действительности утверждение о том, что существующая система боевого управления РВСН является лучшей в ВС РФ, состоит в некоторых деталях технического характера. Не вдаваясь в них слишком глубоко, можно отметить четыре важнейших пункта.
Во-первых, СБУ РВСН создавалась для управления стационарными объектами либо объектами, находящимися в ограниченных по размерам и заранее известных ГШ РВСН районах. (К первым должны быть отнесены шахтные пусковые установки (ШПУ) и используемые в мирное время подготовленные полевые стартовые позиции автономных пусковых установок (АПУ) дорожного базирования и боевых железнодорожных ракетных комплексов (БЖРК); ко вторым относятся районы боевого патрулирования АПУ и БЖРК.) Организация надежной связи с такого рода объектами управления возможна по сравнительно простым схемам с использованием кабельных (в том числе волоконно-оптических) и радиорелейных линий, да и организовать радио- и спутниковую связь с использованием хорошо отработанных постоянных трасс гораздо легче.
Между тем, для МСЯС и особенно АСЯС подобного постоянства трасс связи ожидать не приходится. Следовательно, отработанная в РВСН методика организации связи и боевого управления совсем не гарантирует не только превосходящего по качеству (по сравнению с морскими и авиационными аналогами), но и просто надежного управления силами МСЯС и АСЯС. Проблема эта окажется тем более острой, если в оперативное подчинение «ОГК ССС» в случае военных действий, как это предлагалось, будут передаваться еще и все обеспечивающие действия СЯС силы общего назначения.
Во-вторых, работа системы связи и боевого управления РВСН традиционно осуществляется в условиях сравнительно низкоширотных районов и почти исключительно в равноширотном направлении. Попытка использовать оптимизированные для таких благоприятных условий средства ССБУ РВСН в высокоширотных районах боевого патрулирования РПК СН Северного стратегического бастиона, для которых характерен высокий уровень ионосферных возмущений, вносящих помехи или просто нарушающих распространение радиосигналов, при неблагоприятных условиях чревата потерей управляемости значительной части МСЯС.
В-третьих, для системы боевого управления РВСН на самом начальном этапе ее создания была избрана обеспечивавшая в тот (середина 60-х годов) период лучшие результаты жесткая логика аппаратных средств, когда система предназначалась для передачи и приема некоторого достаточно незначительного количества заранее определенных и не подлежащих изменению команд боевого управления. СБУ авиационных и морских СЯС с самого начала развивались на основе принципа гибкой логики применения оружия за счет использования вычислительных средств. По мере развития СБУ РВСН ее создатели тоже были вынуждены перейти к применению компьютерной логики управления, однако отставание в развитии этого направления на полтора десятилетия, по всей видимости, не способствовало превосходству разработанных для РВСН образцов.
Следствием и первопричиной этого было еще одно положение, в силу которого СБУ РВСН на сегодня нельзя безоговорочно признать «лучшей» в Вооруженных силах РФ. Это, в-четвертых, традиционная жесткая ориентация РВСН на осуществление боевых действий в рамках ответно-встречного удара (ОВУ). В самом деле, наличие лишь двух основных планов применения СЯС отвечало, по-видимому, потребностям обеспечения обороны страны в условиях жестко детерминированного силового противостояния с США/НАТО и Китаем, и в таких условиях СБУ с жесткой или «ожесточенной» компьютерной логикой применения оружия была вполне эффективной.
Однако в условиях, когда от СЯС требуется высочайшая гибкость (если такая потребность действительно признается руководством страны и Вооруженных сил), система, несущая в себе неизбежные «отметины» тридцатипятилетнего опыта «жесткой» логики применения оружия, едва ли может быть безоговорочно признана наилучшим вариантом. В этом отношении СБУ РВСН несомненно проигрывает "генштабовской" КСБУ, которая создавалась, отрабатывалась и применялась на практике как раз для управления силами не только стратегического, но и общего назначения (которым изначально присуща большая, чем у СЯС, гибкость). Еще более очевидны недостатки СБУ РВСН в качестве варианта системы боевого управления ССС в том случае, если предполагается передача в оперативное подчинение «ОГК ССС» в случае военных действий обеспечивающих сил общего назначения.
Ориентация в развитии систем связи и боевого управления СЯС на принятую в РВСН СБУ несет в себе еще одну опасность, на этот раз политического характера. В связи с указанной выше сорокалетней традицией планирования действий РВСН преимущественно и в первую очередь в рамках концепции ОВУ, перенос такой логики управления действиями СЯС на все компоненты стратегических сил и аппаратная реализация ее в объединенной СБУ СЯС могут затруднить для политического руководства страны переход к какому-либо из вариантов «модифицированного сдерживания», построенному на концепциях, отличных от ОВУ.
Действительно, опыт создания и эксплуатации ядерных сил как в нашей стране, так и за рубежом показывает, что возможности системы боевого управления способны оказывать весьма значительное влияние на характер принимаемых на политическом уровне решений. В этих условиях замороженной оказывается логика поддержания постоянной повышенной готовности к применению СЯС, что сегодня не только не отвечает уже реалиям международных отношений, но и в определенной степени начинает препятствовать дальнейшему прогрессу в сокращении недоверия между РФ и США, другими ядерными державами.
Таким образом, немаловажный вопрос о том, какой может быть политическая цена решения о переходе на управление СЯС с использованием системы, построенной в соответствии с идеологией ОВУ, в развернувшейся дискуссии об «ОГК ССС» остаётся пока без ответа. В дополнение к этому, высказывая предложение об организации управления СЯС РФ на основе СБУ РВСН, сторонники создания «ОГК ССС» из числа представителей РВСН не признают тот факт, что предлагаемая ими в качестве основы управления СЯС система в полном своем составе попросту лежит в стороне от магистрального направления развития средств автоматизации управления войсками в нашей стране. Вследствие этого реализация предложения об организации управления СЯС на основе СБУ РВСН зафиксирует на неопределенное (но, вне всяких сомнений, достаточно длительное) время ситуацию, когда для управления войсками и оружием в ВС РФ используются две значительно различающихся автоматизированных системы боевого управления. Это, в свою очередь, будет означать непродуктивное дублирование средств управления и повышение общих расходов на управление СЯС и ВС в целом (а не их понижение, как это обещают отстаивающие идею «ОГК ССС» ракетчики). А значит, Россия рискует столкнуться с еще одним случаем нецелесообразного расходования и без того ограниченных средств, выделяемых на нужды обороны
Важно отметить, что последствия подобной «унификации» СБУ разных компонентов СЯС будут весьма серьезными уже не только по размеру расходуемых средств, но и по масштабу своего воздействия на обороноспособность страны: существует реальная опасность того, что в случае попытки построить систему боевого управления СЯС РФ на основе СБУ РВСН создание единой системы управления Вооруженными силами РФ «Центр» будет окончательно сорвано. Но в то же время существуют основания заключить, что без глубокой «модернизации» (которая фактически должна означать создание новой системы под прежним наименование) нынешняя СБУ РВСН в полном своём составе может оказаться неспособна обеспечить гарантированное гибкое управление СЯС РФ и, тем более, обеспечивающих их действия частей, соединений и объединений СОН.
В этой связи можно ожидать, что уже вскоре в дискуссии по поводу организации «ОГК ССС» будет высказан и аргумент о том, что перспектива втягивания российских Вооруженных сил в широкомасштабную программу перевооружения новой системой боевого управления СЯС представляет собой один из наиболее явных примеров проявления угрозы национальной безопасности России, охарактеризованной в «Концепции национальной безопасности Российской Федерации» (утверждена Указом Президента РФ № 1300 от 17 декабря 1997 года) как опасность «развертывания научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ на неперспективных направлениях».
3. Но не всё так однозначно!
Действительно, «на самом деле все совсем не так, как в действительности»! И отношение к идее «ОГК ССС» с самого начала пропитано противоречивостью. Существует по крайней мере ещё один пласт вопросов, которые заставляют с интересом прислушаться к тому, что говорится в отношении идеи создания нового «Главкомата».
Конечно, РВСН являются по сути своей техническими войсками, что в отечественных Вооруженных силах однозначно определяет их статус как второстепенный. Поэтому и сам факт существования РВСН в ранге вида Вооружённых сил является своего рода казусом. Но попытка объединить РВСН с ВВС в единый вид ВС, осуществляющий операции в воздушно-космическом пространстве, не выглядит оптимальным путём решения имеющихся проблем. Ведь если новый объединённый вид ВС окажется под контролем "лобби ВВС", то возникнет опасность того, что сформируется некоторого рода «пренебрежение» к нуждам стратегического ядерного оружия.
В противном же – и существенно более вероятном - случае нехватка бюджетных средств приведёт к тому, что командующие новыми объединёнными ВВС авиационные генералы вынуждены будут в прямом соответствии с приведёнными выше словами Алексея Арбатова «пойти на риск» и основной приоритет в развитии ВВС придать межконтинентальным баллистическим ракетам (бесполезным, заметим в скобках, в случае наиболее вероятных для России локальных конфликтов малой интенсивности), жертвуя собственно авиацией. И тогда Россия в дополнение к Сухопутным войскам рискует лишиться ещё и ВВС в их традиционно, военно-воздушном понимании.По видимому, стоит прислушаться к альтернативному предложению. Не нужно пытаться создавать искусственные образования, придавая им статус вида Вооружённых сил. Хотя термин "вид ВС" вряд ли в полной мере применим к РВСН, пусть они сохраняются независимыми – хотя бы в виде рода войск, непосредственно подчиненного Генеральному штабу или Министерству обороны. Тем более, что существует подобный прецендент с воздушно-десантными войсками (ВДВ).
Игорь Сутягин,
кандидат исторических наук
Институт США и Канады Российской Академии Наук
Адрес для контакта: www-start@armscontrol.ru.
Оценки, выводы и предложения, содержащиеся в данной статье, являются исключительно частным мнением автора, а не позицией Института США и Канады или редакции СНВ-сайта, и необязательно совпадают с последними.
Литература
1) Алексей Арбатов: Сохранить главное, чтобы не потерять всё // Красная звезда - 1998.- 20 ноября.- С.1.
2) Стратегическое ядерное вооружение России / Под.ред. П.Л.Подвига.- Москва: ИздАТ, 1998.- С.302-304.
3) Ракетные войска стратегического назначения / Под.ред. Ю.П.Максимова.- РВСН, 1992.- С.81.
4) См.: Лещенко, Ю., Чудинов, С., Шимко, В. Алгоритмы жизни академика Семенихина // Красная звезда, - 1993.- 30 ноября.- С.2.; Матяш, В. Нитью связи армия крепка. Беседа с начальником связи ВС РФ - заместителем начальника Генерального штаба ВС РФ генерал-полковником Ю.Залогиным // Красная звезда, - 1998.- 20 октября.- С.2.; Корбут, А. Выбор варианта // Независимое военное обозрение, - 1999.- №7.- С.1.
5)См.: Лещенко, Ю., Чудинов, С., Шимко, В. Указ.соч.
6)См.: Лещенко, Ю., Чудинов, С., Шимко, В. Указ.соч.; Матяш, В. Указ.соч.
© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 1999. Все права защищены.