This page in English

Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

СОКРАЩЕНИЕ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ. ПРОЦЕСС И ПРОБЛЕМЫ

Авторы | Содержание | Введение | Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Заключение | Отклики

Приглашаем посетить раздел Договор СНВ-2 и дальнейшие сокращения ядерного оружия - информационный сайт Центра: хроника событий, перечень публикаций (печатных и сетевых), тексты официальных документов, ресурсы сети Интернет (обновляется еженедельно)

Глава 1. Тенденции ядерного разоружения. Недостатки Договоров СНВ-1 и СНВ-2

Последнее десятилетие XX века характеризуется кардинальными изменениями в мировой политике, обусловленными прежде всего распадом Советского Союза и всей системы межгосударственных отношений, сложившейся после второй мировой войны. Основной характеристикой этой системы являлось жесткое противостояние двух военно-политических группировок, во главе которых стояли СССР и США. Противостояние, имевшее в своей основе различные идеологические императивы, привело к колоссальной гонке вооружений и накоплению огромных, в десятки раз превышающих разумные и достаточные уровни, ядерных арсеналов. В том двухполюсном мире ядерное сдерживание являлось центральным элементом поддержания международной безопасности. Осознание неотвратимости ответного ядерного удара заставляло лидеров обеих стран чрезвычайно сдержанно и ответственно подходить к принятию решений в кризисных ситуациях, что позволило избежать вооруженного конфликта между СССР и США.

Реализация советским руководством нового внешнеполитического курса, в основе которого лежало признание целостности противоречивого, но взаимосвязанного мира, привела к серьезным изменениям в межгосударственных отношениях. Руководствуясь принципом разумной достаточности, СССР стал проводить более сдержанную военную политику, которая была нацелена на обеспечение безопасности страны без создания угрозы другим государствам. Тем самым были созданы условия для прогресса переговоров по радикальному сокращению ракетно-ядерного потенциала двух ядерных сверхдержав.

Подписание 8 декабря 1987 г. советско-американского Договора по ракетам средней и меньшей дальности (РСМД) и его последующее осуществление стали первым шагом реального разоружения. Сторонам впервые удалось включить в договор положения об обмене полными и детальными данными по этому виду вооружений, а также о надежном контроле за уничтожением носителей. Реализация Договора по РСМД стимулировала появление новых соглашений по сокращению вооружений. Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ОВСЕ), бессрочное продление Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), заключение Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), подписание международной Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении, вступление в силу Договора СНВ-1 и подписание Договора СНВ-2 создали беспрецедентный прорыв в области разоружения и контроля над вооружениями. В целом, за счет создания серьезных преград распространению оружия массового уничтожения, международная обстановка была значительно оздоровлена.

Наряду с решением целого комплекса внутренних политических и экономических проблем, становление российского государства требует переосмысления роли и места России в системе международных отношений, обеспечения безопасности страны, определения ее национальных интересов и поддержания способности по их защите. При этом необходимо учитывать как реальные возможности,1 так и те неблагоприятные для России геополитические и геостратегические изменения, которые произошли в последнее время.

В идущей в российских политических и научных кругах дискуссии о путях дальнейшего мирового развития формируются различные подходы к оценке происходящих глобальных изменений. При этом ряд военно-политических экспертов исходит из того понимания, что в настоящее время мир от конфронтационной двухполюсной системы международных отношений переходит к однополюсному миру с доминированием США. Недавнее решение НАТО о приеме в альянс новых государств - Польши, Венгрии и Чехии - свидетельствует о том, что США,2 исходя из своих национальных интересов, действительно стремятся к укреплению своей ведущей роли в мире. Другая часть экспертов полагает, что в настоящее время идет процесс становления многополюсной системы, центрами которой могут стать Западная Европа, Япония и набирающий мощь Китай.

Основная роль в обеспечении безопасности России в ситуации, когда обычные вооруженные силы находятся в глубоком кризисе, придается стратегическим ядерным силам. Ядерное оружие призвано обеспечивать не только ее суверенитет и территориальную целостность, но и предотвращение внешней агрессии.3 В этом состоит основное содержание ядерной стратегии РФ.

С другой стороны, процесс деградации Вооруженных сил России не мог не коснуться и их элиты - стратегических ядерных сил (СЯС).4 В условиях жесткого дефицита ресурсов России не по силам поддержание того огромного ядерного потенциала, который достался ей от СССР. Поэтому вполне естественно, что в идущей в настоящее время дискуссии по определению перспектив развития СЯС России основное внимание сосредоточено на том, какими могли бы быть их структура и количественный состав в будущем. Особую актуальность этому вопросу придают вызывающее озабоченность положение с ратификацией Россией Договора СНВ-2 и предстоящие переговоры по следующему этапу сокращения ядерных вооружений.

Очевидно, что перспективным долговременным направлением ядерной политики России, в соответствии с ее обязательствами по ДНЯО, является стремление к постепенному снижению роли и значения ядерного оружия и его сокращению вплоть до полной ликвидации. При этом динамика ядерного разоружения должна соответствовать темпам построения эффективной системы глобальной и региональной безопасности, повышения взаимного доверия между странами.

Что касается ближайшего будущего, то, с учетом современной международной обстановки, России целесообразно иметь ядерные силы, способные осуществлять стратегию неконфронтационного сдерживания, основными признаками которого, на наш взгляд, являются его убедительность, ориентированность по всем направлениям, а также отсутствие агрессивных и провоцирующих факторов. Для проведения такой стратегии существующие ядерные силы России избыточны в количественном отношении и не оптимальны по структуре.

В период холодной войны СССР настойчиво стремился и фактически обеспечивал количественное и качественное равенство с США в области стратегических наступательных вооружений. Состояние и перспективы развития стратегических наступательных средств (СНС) США и сегодня остаются одним из определяющих факторов при рассмотрении будущего ядерных сил России.

В настоящее время в ядерной политике Соединенных Штатов продолжают действовать установки и доктрины, разработанные во времена холодной войны. Это особенно наглядно демонстрирует документ "Nuclear Posture Review,"5 подготовленный военно-политическим руководством США в сентябре 1994 г. Определенная этим документом концепция применения ядерного оружия и обоснование количественного состава СНС США остаются без существенных изменений. В соответствии с выводами этого документа, США не должны предпринимать каких-либо шагов по сокращению своего ядерного арсенала ниже уровня, обозначенного Договором СНВ-2. Кроме этого, подчеркивается необходимость поддерживать способность быстро его удвоить в том случае, если к власти в России придет правительство, враждебное США, или будет сорван проводимый процесс сокращений ядерного оружия.

С другой стороны, нет сомнений в том, что, в настоящее время даже без учета ядерного потенциала США обладают самыми мощными вооруженными силами в мире. Из других ядерных держав, Англия и Франция являются близкими союзниками США, а отношения с Россией и Китаем в последнее время значительно улучшились. Что касается пороговых стран - Индии, Израиля и Пакистана, то ситуация, в которой США столкнулись бы с необходимостью применения ядерных сил для их сдерживания представляется маловероятной. Таким образом, сейчас и в обозримом будущем угрозы прямого использования ядерного оружия для США нет. В подобной ситуации можно ожидать изменения подхода Соединенных Штатов к ядерному оружию и дальнейшим шагам по его сокращению.6

Ряд американских экспертов выступает с инициативой полной ликвидации ядерного оружия.7 Однако, реализация подобной инициативы затронула бы слишком много интересов политического, военного, экономического характера и в ближайшем будущем вряд ли возможна. Наиболее вероятно, что в обозримой перспективе США сохранят опору на ядерное сдерживание, как основу своей безопасности. Одновременно они будут прилагать усилия по существенному уменьшению ядерной угрозы за счет дальнейшего сокращения ядерных арсеналов, понижения уровня готовности стратегических сил и предотвращения распространения ядерного оружия в мире. Проведение ядерной политики США в этих направлениях соответствует в долгосрочном плане интересам Российской Федерации.

Сохранение опоры на ядерное сдерживание и проведение курса на дальнейшее сокращение ядерных арсеналов потребует от политиков двух стран готовности к пересмотру сформированной в период холодной войны концепции ядерного сдерживания. Это необходимо также и в связи с переходом от ситуации центрального противостояния, к состоянию, когда основная угроза, обусловленная ядерным оружием, определяется риском его случайного использования и распространения.

Понижение уровня готовности СЯС и отказ от дестабилизирующих концепций их применения могли бы стать важными шагами на пути дальнейшего ядерного разоружения. Изъятие полетных заданий с баллистических ракет, предпринятое в последнее время ядерными странами, свидетельствует о желании двигаться в этом направлении. Однако, эта мера носит больше символический характер, так как для восстановления полетных заданий требуется незначительное время.

В новых условиях представляются необходимыми отказ от дестабилизирующих концепций превентивного и ответно-встречного удара, переход к более сдержанной концепции ответного удара. При этом численность и структура ядерных сил должны удовлетворять требованиям оборонной достаточности. Это означает не поддержание количественного равенства, а обеспечения выживаемости ядерных сил на уровне, достаточном для нанесения агрессору в ответном ударе неприемлемого ущерба. Такому положению будет соответствовать более высокий уровень стратегической стабильности.

Понижение уровня боеготовности ядерных сил России и США, и лишение их при этом способности к нанесению внезапного превентивного удара также должны способствовать укреплению стабильности. Конечно, сегодня эта мера имеет естественные ограничения, налагаемые существованием ядерных потенциалов других стран ядерного клуба. Еще одной эффективной мерой, способствующей повышению доверия и стабильности, могло бы быть лишение любой из сторон преимуществ по восстановлению количества развернутых боеголовок и носителей.

Очевидно, переход к концепции неконфронтационного сдерживания потребует внедрения дополнительных мер контроля количественных характеристик ядерных арсеналов, их оперативной готовности и ликвидации ядерных боеголовок. В соответствии с договорами СНВ-1 и СНВ-2, контролю подлежит только уничтожение носителей, а контроль ликвидации боеголовок этими договорами не предусмотрен.

Со времени подписания договора СНВ-2 прошло более четырех лет. 26 января 1996 г. Сенат США рекомендовал Договор к ратификации. Российской же стороной он до сих пор не ратифицирован, и сегодня это является основным препятствием для дальнейших шагов по разоружению. При этом у российских политиков и экспертов нет сомнений в том, что, в целях обеспечения стратегической стабильности и равной безопасности сторон, договоренность о новых сокращениях должна отвечать по крайней мере двум условиям: исключению односторонних преимуществ и строгому соблюдению достигнутых соглашений.8 Это представляется особенно важным в связи с тем, что при глубоких сокращениях даже незначительные недостатки договора могут приводить к существенным преимуществам какой-либо из сторон, или создавать возможность его обхода.

Как известно, выработка взаимоприемлемых договоренностей является чрезвычайно трудным процессом, требующим взаимных уступок и компромиссов. Вместе с тем, нарушение сбалансированности договора чревато возникновением препятствий, иногда непреодолимых в ходе его ратификации. Именно на этом этапе договор подвергается особенно тщательной и всесторонней оценке. Для того, чтобы соглашение о дальнейшем сокращении СНВ не разделило судьбу Договора СНВ-2, представляется необходимым проанализировать недостатки договоров СНВ-1 и СНВ-2 с позиции российской стороны. Это позволит уяснить, какие препятствия уже стоят на пути к Договору СНВ-3, и при каких условиях это соглашение могло бы пройти ратификацию, если оно будет достигнуто.

Обсуждению недостатков СНВ-1 и СНВ-2 посвящен ряд публикаций в российской печати.9 Отмечаются следующие существенные недостатки Договора СНВ-1.

1. Условный, а не реальный засчет количества боезарядов для тяжелых бомбардировщиков (ТБ).

Примером может служить американский бомбардировщик Б-1Б, который при максимальной загрузке может нести до 32 боезарядов. Однако, по Договору СНВ-1 за каждым таким бомбардировщиком засчитывался только один боезаряд. По условному засчету за 333 американскими ТБ нескольких типов на 1 сентября 1990 г. числилось 2112 боезарядов, хотя реально эти ТБ могли бы нести 7620 (см. Таблицу 1.1).

Таблица 1.1. Количество развернутых носителей и ядерных боезарядов СНВ США до и после сокращения по договору СНВ-1 (возможный вариант)
;
Количество
1 сентября 1990 г.
5 декабря 2001 г. 
Наименование 
боезарядов 
Колич. 
Колич. боезарядов 
Колич. 
Колич. боезарядов 
носителя 
на носителе 
носителей 
засчиты-вается 
возможно 
носителей 
засчиты-вается 
возможно 
Межконтинентальные баллистические ракеты 
Минитмен-2 
1
450
450 
-
- 
Минитмен-3 
3
500
1500 
500
1500 
Пискипер МХ 
10
50
500 
50
500 
Всего 
1000
2450 
550
2000 
Баллистические ракеты подводных лодок/подводные лодки 
Посейдон/  
Лафайет 
10
192/12
1920/12 
-
- 
Трайдент-1/  
Лафайет 
8
192/12
1536/12 
-
- 
Трайдент-1/  
Огайо 
8
192/8
1536/8 
-
- 
Трайдент-2/  
Огайо 
8
72/3
576/3 
336/14 
2688/14 
Всего 
648/35 
5568/35 
336/14 
2688/14 
Тяжелые бомбардировщики10 
Б-52G
24 
49
49
1176 
-
-
- 
Б-52G
24 
96
1038
2304 
-
-
- 
Б-52Н
20
93 
930
1860
66 
660
1320
Б-1Б
24 
95
95
2280 
93
93
2232 
Б-2
16 
-
-
- 
20
20
320 
Всего 
333
2112
7620 
179
773
3872 
Суммарное количество средств СНВ (без учета КРМБ) 
МБР, БРПЛ, ТБ 
2013
10162
15670 
1065
5461
8560 

Условный засчет был принят по настоянию США. При этом аргументом служило то, что с точки зрения боевой эффективности один боезаряд на ТБ нельзя сравнивать с одним боезарядом на баллистической ракете межконтинентальной дальности. Представляется сомнительным, что США стали бы настаивать на условном засчете, не имея явного преимущества в авиационном компоненте стратегических наступательных сил.

2. К баллистическим ракетам подводных лодок (БРПЛ), по которым США имеют преимущество, применяются весьма умеренные ограничения и меры контроля в сравнении с мобильными межконтинентальными баллистическими ракетами, которые имеются у России, но нет у США.

Американская сторона при отстаивании своей позиции заявляла, что морской компонент, имея высокую выживаемость, предназначен лишь для ответного удара и поэтому повышает стратегическую стабильность. С другой стороны, согласно позиции США, межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН) являются дестабилизирующим компонентом, так как они могут применяться в первом ударе, прежде всего по малоразмерным высокозащищенным целям.

Такая аргументация носит односторонний характер, поскольку не делает различий между российскими мобильными и шахтными МБР. Российские мобильные МБР создавались в дополнение к шахтным МБР в целях повышения выживаемости стратегических сил. С другой стороны, американская аргументация в защиту своего морского компонента обходит стороной тот факт, что БРПЛ Трайдент-2 способны поражать не только площадные, но и малоразмерные высокозащищенные цели. В этом смысле Трайдент-2 имеет контрсиловые возможности и поэтому также является дестабилизирующим компонентом.

Столь разный подход к БРПЛ и к мобильным МБР, реализованный в Договоре СНВ-1, является одним из показателей его несбалансированности.

3. По настоянию США в Договоре СНВ-1 не предусмотрено никаких мер по сокращению крылатых ракет морского базирования (КРМБ) большой дальности. Имеются лишь политические заявления сторон о том, что они обязуются развертывать не более 880 ядерных КРМБ в течение срока действия Договора, но их количество не учитывается в суммарных уровнях носителей и боезарядов СНВ.

Применительно к США речь идет о ядерных КРМБ Томагавк. В рамках единой программы в Соединенных Штатах Америки были разработаны ядерные и неядерные крылатые ракеты (КР) Томагавк четырех типов, и к 1997 г. их было произведено свыше 4000 единиц. Эти типы унифицированы по габаритам, а также по многим компонентам. Производство неядерных КР Томагавк все еще сохраняется и, возможно, будет остановлено в 1998 г. при сохранении производственной линии. В силу того, что разные типы КР Томагавк практически неразличимы внешне и, в определенной мере, взаимопревращаемы, такое положение может рассматриваться как потенциальная возможность нарушения баланса, установленного Договором СНВ-1.

4. Реализация Договора требует от России неоправданно больших затрат материальных и финансовых ресурсов, поскольку ей предстоит выполнить значительно больший объем работ по ликвидации СНВ, чем США.

В ходе консультаций и переговоров по Договору СНВ-2 российская сторона предприняла шаги по устранению этих и других недостатков. В результате были достигнуты следующие договоренности.

США приняли российское предложение о переходе на засчет ядерных боезарядов в соответствии с реальным оснащением ТБ. Однако, только в последние дни переговоров американская сторона сообщила цифры по оснащению ТБ для включения их в Меморандум о договоренности. При этом для ТБ Б-1Б ею было предложено засчитывать только 16 боезарядов, хотя удаление избыточных узлов для установки боезарядов на этих самолетах не предусматривалось. На возражения российской стороны госсекретарем США в письме от 29 декабря 1992 г. были даны "заверения и гарантии," что все американские ТБ будут оснащаться именно тем количеством ядерных вооружений, которое указано в Меморандуме о договоренности.

Согласие США на российское предложение о реальном засчете сопровождалось встречным предложением о том , что каждая из сторон может переориентировать до 100 бомбардировщиков для выполнения неядерных задач, и эти бомбардировщики не будут засчитываться в общие уровни, предусмотренные Договором СНВ-2. Нетрудно понять, что в практическом плане под переориентируемыми ТБ американская сторона подразумевала только свои бомбардировщики Б-1Б, поскольку Россия реально вряд ли воспользуется такой возможностью. Тем не менее, это предложение было принято российской стороной. С переводом ТБ Б-1Б в неядерные, вне засчета окажется свыше 2200 боезарядов (см. Таблицу 1.2). Создается впечатление, что такой подход США к вопросу о переориентируемых ТБ направлен на решение ими задачи легального резервирования средств СНВ.

США приняли российское предложение о том, что сокращения боезарядов должны касаться не только МБР с РГЧ ИН, в чем были заинтересованы США, но также и БРПЛ с РГЧ ИН, что соответствовало интересам российской стороны. Исходя из этого, в Рамочную договоренность, а затем и в Договор СНВ-2 были включены положения о том, что суммарное количество боезарядов на БРПЛ не должно превышать 1750 единиц.

17 июня 1992 г. США дополнили Рамочную договоренность письмом госсекретаря на имя министра иностранных дел России, в котором было сформулировано предложение о том, чтобы разрешить разгрузку МБР и БРПЛ без замены платформ головных частей. Это предложение министром иностранных дел России также было принято. Положение о неликвидации платформ стало существенным препятствием на пути ратификации Договора СНВ-2 Россией, поскольку оно фактически обеспечивает возможность создания "возвратного потенциала" для американских МБР и БРПЛ. Под "возвратным потенциалом" в данном случае понимается количество снятых с МБР или БРПЛ боеголовок, которые сравнительно легко можно вернуть на места в ходе обслуживания этих ракет.

Возвратный потенциал может составить для БРПЛ Трайдент-2 и МБР Минитмен-3 свыше 2000 боеголовок при том, что на этих ракетах останется 2200 боеголовок (см. Таблицу 1.2). Таким образом, с учетом боезарядов на ТБ, суммарный возвратный потенциал США превысит 4000 единиц, в то время как для России он составит около 500 боеголовок.

По настоянию американской стороны, вопрос о КРМБ в ходе переговоров по Договору СНВ-2 не обсуждался.

Таблица 1.2. Количество развернутых носителей и ядерных боезарядов СНВ США в 2000-2007 гг. в случае реализации договора СНВ-2 (возможный вариант)
 
Наименование 
По Договору СНВ-2 
Потенциально возможно 
носителя 
Количество 
носителей 
Количество
боезарядов 
Количество
носителей 
Количество
боезарядов 
Межконтинентальные баллистические ракеты 
Минитмен-3 
500
500
500 
1500
Пискипер МХ 
-
-
50 
500
Всего 
500
500
550 
2000
Баллистические ракеты подводных лодок/подводные лодки 
Трайдент-2 
336/14 
1680/14 
336/14 
2688/14 
Всего 
336/14 
1680/14 
336/14 
2688/14 
Тяжелые бомбардировщики 
Б-52Н
50
1000 
50
1000
Б-1Б
-
- 
93
2232
Б-2
20 
320
20
320 
Всего 
70
1320
163 
3552
Суммарное количество средств СНВ (без учета КРМБ) 
МБР, БРПЛ, ТБ 
906
3500
1049 
8240

Стороны признали, что выполнение Договора СНВ-1 требует больших затрат и согласились с тем, что в новом Договоре необходимо ориентироваться на экономически менее обременительные процедуры его осуществления. Как уже отмечалось, американская сторона настояла на положениях о неуничтожении платформ боеголовок МБР и БРПЛ, а также узлов крепления внешних подвесок бомбардировщика Б-1Б. В то же время, аргументы, отвечающие интересам российской стороны, не были приняты во внимание, что в конечном счете привело к необходимости структурной перестройки стратегических ядерных сил России. Российская сторона не смогла отстоять свои интересы по следующим вопросам:

Следует также отметить, что Россия будет ограничена в возможностях компенсировать часть своих расходов при выполнении этого Договора за счет коммерческих запусков космических объектов с помощью МБР РС-20, поскольку, по сравнению с Договором СНВ-1, в новом Договоре предусмотрен более высокий темп ликвидации МБР РС-20. Кроме того, придется ликвидировать не только развернутые, но и неразвернутые ракеты этого типа.

Оценивая результаты выработки Договора СНВ-2, можно заключить, что в нем оказался резко нарушен баланс интересов сторон в ущерб России. Поэтому не удивительно, что в адрес этого Договора раздается немало справедливых критических замечаний.

Тем не менее, даже определяемые Договором СНВ-2 количественные уровни ядерных арсеналов являются избыточными и дальнейшее взаимное сокращение СНВ соответствует интересам национальной безопасности России. Поэтому ратификация Договора СНВ-2 и возобновление переговоров о дальнейшем сокращении СНВ представляются необходимыми.


1)  Экономические возможности России существенно ниже, чем были у СССР. Российская Федерация – это чуть более половины населения, менее 30% промышленного потенциала и 20% валового внутреннего продукта СССР (С. Рогов, "Военная реформа в условиях экономического кризиса в России," Морской сборник, №3, 1997 г., с. 9-14).

2)  К примеру, Владимир Потемкин и Юрий Морозов в статье "Военно-стратегическая стабильность XXI века" отмечают "реальность существования сегодня однополюсной модели мира" (Независимое военное обозрение НГ, №27, 1997).

3)  Некоторые эксперты также указывают, на то, что сохранение статуса ведущей ядерной державы для России является необходимым не только в целях обеспечения ее безопасности, но и с точки зрения сохранения роли и места в иерархии международных отношений. См., например, Сергей Кортунов, "Национальная философия разоружения," Независимая Газета, 7 июня 1996 г.
Игорь Коротченко в публикации "Российские стратегические силы сдерживания," НВО НГ, №5, 14 февраля 1997 г., также утверждает, что "Стратегические ядерные силы остаются единственным фактором, позволяющим России сохранить статус великой державы."

4)  См., например, Юрий Маслюков, "Деградация стратегических ядерных сил России", НВО НГ, №2, 1997 г.; Валерий Поляков, "Стратегические ядерные силы России: настоящее и будущее", Невский бастион, №1, 1996 г.

5)  Nuclear Posture Review: Press/Public Version. (http://www.dtic.dla.mil/execsec/adr95/npr_.html).

6)  К этому же призывает ряд американских ученых. См., например, The Future of U.S. Nuclear Weapons Policy, National Academy of Sciences, National Academy Press, 1997.; An American Legacy: Building a Nuclear-Weapon-Free World.  Final Report of the Steering Committee Project on Eliminating Weapons of Mass Destruction, The Henry L. Stimson Center), March 1997.; Frank von Hippel, Paring Down the Arsenal,  The Bulletin of Atomic Scientists, May/June 1997, p. 33-40.

7)  В частности, с такой инициативой выступил бывший командующий Стратегическими Силами США генерал Л.Батлер (General Lee Butler, National Club Remarks, December 4, 1996, Washington, D.C.).

8)   Эти условия не являются новыми. Стороны руководствовались ими и при выработке всех ранее подписанных соглашений по ограничению и сокращению стратегических вооружений.

9)  "Договор СНВ-2 и национальная безопасность России." Центр геополитических и геостратегических прогнозов, Москва, 1993 г.; Сергей Кортунов, "Будущее ядерного разоружения." НВО НГ, 25 апреля 1996 г.; "СНВ-2 – удар по России," Завтра, №11-12, 1996 г.; Ирина Жинкина, "Россия и США в ядерном тупике. Кому выгоден ускоренный выход из него?" НВО НГ, 11 апреля 1996 г.; Олег Ерофеев, "Морская составляющая ядерной триады," НВО НГ, 14 марта 1996 г.; Борис Сибирский, "Стратегические ядерные силы после выполнения Договора СНВ-2," НВО НГ, 14 марта 1996 г., с. 5.; Валерий Поляков, "Стратегические ядерные силы России: настоящее и будущее," Невский бастион, №1, 1996 г.; Владимир Дворкин, "Ядерное сдерживание и Договор СНВ-2," НВО НГ, №3, 1997 г.
Более широкий перечень работ, посвященных этой тематике, можно найти на СНВ-сайте Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ (http://blue.iris.mipt.ru/start/rus).

10) Без учета 241 ТБ типа B-52, находившихся на 1 сентября 1990 г. на объекте по ликвидации на авиабазе ВВС США Дейвис-Монтэн, шт. Аризона.


Содержание работы Сокращение ядерного оружия. Процесс и проблемы.