Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Российско-американские соглашения в области контроля над ядерными вооружениями

Владимир Иванович МЕДВЕДЕВ
генерал-лейтенант в отставке, руководитель группы РСМД на переговорах по ядерным и космическим вооружениям, бывший начальник Центра по уменьшению ядерной опасности

Текст лекции В.И. Медведева, состоявшейся 8 октября 2003г. в Московском физико-техническом институте для слушателей курса
"Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность"


В.И. Медведев

Весь период существования и развития ядерных вооружений неизменно сопровождался процессом их ограничения и сокращения.

Сразу отметим две особенности этого процесса:

Первая. Основными фигурантами в нем были две ведущие ядерные державы - СССР (Россия) и США. В течение полувека стержнем всех российско-американских отношений был и остается именно ядерный фактор.

Вторая. Российско-американский разоруженческий процесс охватывал в первую очередь и главным образом стратегические ядерные вооружения, т.е. совокупность определенных категорий носителей, оснащенных ядерным оружием. (Это межконтинентальные баллистические ракеты, дальность которых определялась в привязке к характерным географическим точкам США и России - она должна быть не менее кратчайшего расстояния между северо-западной границей континентальной части территории (бывшего) СССР и северо-восточной границей континентальной части территории США, т.е. не менее 5500 км. К ним также относились баллистические ракеты на подводных лодках и тяжелые бомбардировщики, способные применять ядерное оружие по территории друг друга.)

Но время от времени процесс выходил за рамки двусторонних отношений, принимал международный размах, и тогда в этой области появлялись важные широкомасштабные многосторонние договоры.

Для лучшего понимания хода разоруженческого процесса можно выделить следующие характерные этапы в развитии ядерных вооружений СССР (России) и США:

Поначалу отношения по ядерным вооружениям строились в форме политических заявлений и предложений. Известны предложения СССР в ООН в июне 1946 г. принять конвенцию о запрещении производства и применения ядерного оружия и ряд других последующих предложений - вплоть до всеобщего и полного разоружения (1959 г.). Известен предложенный США в 1946 г. в ООН "План Баруха" - план мероприятий, препятствующих использованию ядерной энергии в военных целях. Все эти предложения не находили поддержки оппонентов и оставались лишь благими пожеланиями.

Вместе с тем, на этом этапе удалось выработать важные многосторонние договоры: Московский Договор о запрещении испытаний в атмосфере, в космическом пространстве и под водой (1963 г.), Договор о нераспространении ядерного оружия (1968 г.) и др.

Мы не будем сегодня рассматривать многосторонние договоры (это отдельная важная тема), сосредоточив внимание на процессе двусторонних отношений России (СССР) и США по ядерной тематике.

Первый практический импульс в этом процессе наметился сразу после "Карибского кризиса" 1962 года, когда СССР предпринял попытку разместить на Кубе ракеты средней дальности Р-12 (СС-4). И хотя это было сделано в ответ на более раннее размещение американских ракет подобного класса (Тор и Юпитер) в Европе, предпринятый СССР шаг привел к тому, что обе державы оказались на грани ядерной войны. В итоге весьма напряженных контактов в течение 13 дней октября 1962 г., Советский Союз вывел ракеты. США в ответ дали обещание не вторгаться на Кубу и вывели свои ракеты средней дальности Юпитер из Турции и Италии.

Заметим, что на решение о выводе советских ракет с Кубы в определенной мере повлиял тот факт, что на стороне США в то время было более чем десятикратное превосходство в ядерных силах. Но даже несмотря на это обе стороны в равной мере осознали недопустимость ядерной войны между ними. После этих событий стало ясно, что в кризисных ситуациях руководители ядерных держав должны иметь возможность быстрого установления контакта с тем, чтобы исключить ошибки в оценке действий и намерений друг друга и найти компромиссные решения. В этих целях уже 20 июня 1963 года представители СССР и США подписали Меморандум об установлении линии прямой связи. 31 августа того же года она начала действовать, получив название "линии горячей связи". Забегая вперед, отмечу, что позднее - а именно 30 сентября 1971 года - было подписано Соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США, предусматривающее передачу по "горячей линии связи" оповещений о различных инцидентах с ядерным оружием.

В развитие этой линии 22 июня 1973 года было подписано Соглашение между СССР и США о предотвращении ядерной войны. В этом документе стороны подтвердили, что целью их политики является устранение опасности ядерной войны и применения ядерного оружия. Они обязались действовать так, чтобы предотвратить возникновение ситуаций, способных вызвать опасное обострение их отношений и исключить возникновение ядерной войны между ними. А если все же эти отношения примут характер, влекущий риск ядерной войны, они прибегнут к срочным консультациям и примут все меры для устранения этого риска.

Вся эта проблема в дипломатическом контексте получила обозначение как проблема уменьшения опасности возникновения случайной ядерной войны. И хотя эти соглашения не часто вспоминаются, они являются бессрочными и продолжают играть свою роль в контексте российско-американских отношений.

Возвращаясь к главной линии изложения, отмечу, что первый реальный практический шаг на стезе взаимного ограничения ядерных вооружений двух ведущих ядерных держав был предпринят в ноябре 1969 года, когда были начаты первые в истории советско-американские переговоры об ограничении стратегических вооружений. Переговоры проходили в Хельсинки, в обстановке строгой конфиденциальности (гостиницы, где размещались делегации, строго охранялись). Делегации были немногочисленными и формировались из специалистов высокого государственного уровня. Так, в советскую делегацию входили Начальник Генерального штаба (Н.В.Огарков), заместитель Министра иностранных дел (В.С.Семенов), заместитель Министра обороны по вооружению (Н.Н. Алексеев) и еще несколько человек такого же ранга.

Началу переговоров предшествовали конфиденциальные контакты тогдашнего премьер-министра СССР А.Н.Косыгина с руководством США (в частности, с министром обороны Р.Макнамарой), в ходе которых затрагивалась проблема создания систем ПРО. В это же время проблема ПРО бурно обсуждалась в американских военно-технических журналах. Советский Союз, в то время лидируя в разработке средств противоракетной обороны (создавая систему ПРО вокруг Москвы), считал неверным запрещение "никому не угрожающих" оборонительных систем. Большинство же американских специалистов, включая и министра Р.Макнамару, выступали за то, чтобы СССР и США не создавали систему противоракетной обороны страны, считая - вполне обоснованно - что создание такой системы обеими странами приведет лишь к еще большей гонке стратегических наступательных вооружений и не позволит ни одной из них добиться стратегического превосходства над вероятным противником.

В ходе начатых переговоров позиции сторон постепенно сблизились, в результате чего 26 мая 1972 года были подписаны первые советско-американские договоренности в области стратегических вооружений:

Договор по ПРО запрещал США и СССР развертывать системы противоракетной обороны территории страны или создавать основу для такой обороны, допуская создание лишь двух районов ПРО (вокруг столицы и одной из баз МБР), радиусом 150 км. В их пределах разрешалось иметь не более 100 пусковых установок противоракет и не более 100 противоракет на стартовых позициях, а также некоторое число РЛС ПРО. Другое важное договорное условие - запрещение создания, испытаний и развертывания систем или компонентов ПРО морского, воздушного. космического или мобильно-наземного базирования. РЛС СПРН стороны могли развертывать только по периферии своих территорий и ориентировать их в сторону границы. В 1974 году в Договор была внесена существенная поправка: число разрешенных районов ограниченной ПРО для каждой из сторон было уменьшено с двух до одного. СССР выбрал район столицы, а США - район базы МБР Гранд Форкс. Последующий перенос разрешенного района ПРО не разрешался.

Как уже было отмечено, заключение Договора по ПРО стало возможным в результате осознания обеими сторонами того факта, что при наличии у них значительных арсеналов стратегических наступательных вооружений дополнительное приобретение ими стратегических оборонительных вооружений, или систем ПРО, не гарантирует им достаточной обороны от ответного ядерного удара другой стороны. Отказом от территориальных систем ПРО стороны создавали условия, при которых любая из них лишалась возможности нанесения первого ядерного удара без опасения получить ответный ядерный удар возмездия. Тем самым создавалась ситуация равноуязвимости сторон или взаимного ядерного сдерживания, лежащего в основе современного понятия стратегической стабильности. Тем самым стороны не только избегали разорительной гонки вооружений в области систем ПРО, но и вводили в более спокойное русло соревнование в области стратегических наступательных вооружений, создавая предпосылки для их постепенного взаимного ограничения и сокращения.

Именно эти обстоятельства способствовали успешной выработке и появлению большинства последующих советско- (и российско-) американских договоренностей по стратегическим наступательным вооружениям.

Кроме уже названного Временного соглашения о некоторых мерах в области ограничения СНВ, получившего в дипломатическом обиходе обозначение "договоренность ОСВ-1", начиная с 1972 г., между СССР (Ро ссией) и США были выработаны и заключены следующие договоренности:

Следует иметь в виду, что перечисленные договоры являются главными вехами в российско-американском процессе ограничения ядерных вооружений, но они не исчерпывают полностью всю картину взаимоотношений России и США в области ядерного оружия. Существует еще, кроме того, ряд российско-американских договоренностей, которые охватывают проблемы снижения ядерной опасности (такие как Соглашение об уведомлениях о пусках МБР и БРПЛ 1988 г., Соглашение о создании Центров по снижению ядерной опасности 1987 г.), проблемы безопасного обращения с ядерными материалами (такие как Соглашение о сотрудничестве в области учета, контроля и физической защиты ядерных материалов 1999 г.), проблемы взаимодействия в вопросах ликвидации ядерных вооружений (такие как Программа совместного снижения угрозы) и целый ряд других, на которых у нас не будет возможности остановиться в этой лекции.

Наряду с двусторонними (российско-американскими) договоренностями существует ряд крупных многосторонних договоров в области ограничения ядерного оружия. Это прежде всего Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 г., Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 1996 г., ряд договоров о создании безъядерных зон в различных районах мира. Эти договоры мы сегодня лишь упомянем, не имея возможности детально остановиться на их характеристике.

Продолжим разговор о Договоре по ПРО.

По мере снижения уровней наступательных стратегических вооружений США время от времени предпринимали попытки выхода из поддерживаемой Договором по ПРО ситуации взаимного ядерного сдерживания.

В 80-х годах, например, они вели широкие эксперименты, нацеленные на создание запрещенных Договором компонентов ПРО космического базирования, по поводу чего наша сторона неоднократно высказывала серьезные претензии.

В марте 1983 г. Президент США Р.Рейган объявил о решении начать разработку широкомасштабной противоракетной обороны с элементами космического базирования (так называемой "СОИ" - "стратегической оборонной инициативы"). Не отвергая Договор по ПРО полностью, американская сторона начала искать в нем лазейки, которые оправдали бы их действия по созданию запрещенных компонентов ПРО. В оборот было пущено так называемое "широкое толкование" Договора, в соответствии с которым произвольно толковалось запрещение создавать, испытывать и развертывать системы и компоненты ПРО космического базирования. Дебаты по "широкому толкованию" продолжались несколько лет, и оно обоснованно было напрочь отвергнуто нашей стороной. В конечном счете "СОИ" была снята с повестки дня, а "широкое толкование" Договора уже в 1993 году официально было признано неверным и самой американской стороной.

Очередное наступление США на Договор по ПРО состоялось в 90-х годах. С 1993 года США начали склонять Россию к трансформации Договора по ПРО, предложив легализовать и вывести из-под действия Договора так называемые системы ПРО ТВД. После продолжительных дискуссий стороны согласовали условную границу между "стратегическими" и "нестратегическими" системами ПРО, однако в дальнейшем США отказались от этих согласованных документов.

Наконец, 13 декабря 2001 года нынешний Президент США объявил о решении своей страны в одностороннем порядке выйти из Договора по ПРО. Через шесть месяцев после этого - 13 июня 2002 года - Договор по ПРО прекратил свое действие.

У экспертов еще будет возможность наблюдать дальнейший ход процесса ограничений ядерных вооружений в отсутствие Договора по ПРО и сделать соответствующие выводы по поводу реальных последствий выхода из него США, но уже сейчас можно со всей определенностью сказать, что эта акция не способствует укреплению стратегической стабильности.

Обратимся теперь к договорам об ограничении и сокращении так называемых "наступательных" ядерных вооружений, уделив внимание одному важному обстоятельству: эти договоры становились реальностью, становились более основательными и значимыми по мере становления стратегического паритета между СССР и США. Стратегический паритет был мощным катализатором договоров об ограничении ядерных вооружений и ему придавалось очень большое значение советским руководством.

При разработке основных договоров в этой области советская сторона твердо держалась принципа равенства и одинаковой безопасности. Он предусматривал необходимость поддержания паритета сторон в вооружениях с учетом всех привходящих факторов - количественные и качественные ограничения вооружения, их дислокация, географического положение сторон, наличие вооружений у союзников и т.п. В соответствии с эти принципом, в частности, советская сторона при обсуждении вопроса об ограничении стратегических ядерных вооружений ставила вопрос о принятии во внимание американских средств передового базирования в Европе, которые хотя и не относились к категории стратегических вооружений, однако по отношению к СССР (России) по существу являлись таковыми.

Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1), подписанное одновременно с Договором по ПРО 26 мая 1972 г. является подтверждением только что высказанному тезису: оно стало возможным и появилось именно тогда, когда ясно обозначилось движение СССР и США к стратегическому паритету.

Соглашение ОСВ-1 не содержало положений о сокращении СНВ, им предусматривались лишь некоторые ограничительные меры. Оно касалось не всех элементов стратегической триады - тяжелые бомбардировщики стороны решили не рассматривать. Основным в соглашении было обязательство сторон не начинать с 1 июля 1972 года строительства новых стационарных ПУ МБР, а также не увеличивать количества ПЛАРБ и ПУ БРПЛ (достраивать уже начатые ШПУ МБР и ПЛАРБ не запрещалось). Запрещалось также создание новых ШПУ тяжелых МБР или переоборудовать в такие ШПУ существующие пусковые установки.

Не касаясь всех деталей соглашения, отметим, что они были такими, чтобы не запрещать СССР некоторого увеличения количества ШПУ МБР и БРПЛ, по сравнению с существующим уровнем, и, таким образом, советской стороне не закрывалась возможность продвижения к установлению паритета на тех направлениях, где он еще не был достигнут. СССР по этому соглашению мог иметь несколько более 2300 ПУ МБР и БРПЛ и 62 ПЛАРБ, США - останавливались на 1750 ПУ МБР и БРПЛ и 44 ПЛАРБ.

Вместе с тем, соглашение ОСВ-1 не затрагивало ядерных боезарядов, оставляя это направление совершенствования СНВ и соревнование сторон в этой области полностью неограниченными.

Временное соглашение было рассчитано на пять лет. Впоследствии стороны, не успев разработать новое соглашение к 1977 году, продлили его действие до июня 1979 года, когда был подписан Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2).

Это уже был Договор иного типа: он заключался в условиях развития сторонами РГЧ индивидуального наведения и от простого "замораживания" переходил к установлению потолков на СНВ, затрагивая и ракеты с РГЧ. Наряду с количественными, Договор предусматривал ряд качественных ограничений СНВ, направленных на сдерживание модернизации стратегических вооружений.

Основные параметры Договора были такими:

При подготовке Договора ОСВ-2 основные усилия США направлялись на то, чтобы ограничить рост количества РГЧ ИН на советских ракетах. Широко обсуждалась проблема тяжелых ракет и забрасываемого веса ракет.

Много дискуссий на переговорах велось по вопросу о советском среднем бомбардировщике Ту-22М, который американская сторона хотела бы включить в состав СНВ, и о способе засчета ТБ с КРВБ (российская сторона настаивала на засчете каждой КРВБ как отдельного носителя). Компромисс по КРВБ состоял в том, что ТБ с КРВБ засчитывались как носители с РГЧ ИН. Ту-22М был исключен из состава СНВ и разговор по нему велся отдельно.

В целом, Договор ОСВ-2 вводил развитие СНВ сторон в определенные предсказуемые рамки. Он должен был действовать до 1985 года. Однако ему не суждено было вступить в силу. Осенью 1979 года США отказались ратифицировать Договор. А ввод советских войск в Афганистан в конце декабря 1979 года был использован американской администрацией в качестве формального повода вообще для снятия Договора с затянувшегося его обсуждения в Конгрессе.

Нередко именно последнее обстоятельство называется основной причиной отказа США от ратификации ОСВ-2. Однако, являясь непосредственным свидетелем и участником тех событий, берусь утверждать, что реальное понимание причин, которые побудили США отказаться от ратификации Договора, лежит гораздо глубже. Договор ОСВ-2 подвергся жесткой обструкции в США, в том числе в Конгрессе, сразу же после его подписания в июне 1979 г. Многочисленные противники Договора в США пытались убедить общественность в "стратегическом отставании США", в наличии так называемых "окон уязвимости". Бурное осуждение Договора непрерывно велось все второе полугодие 1979 года, пока (в самом конце декабря) не появился реальный повод для США хлопнуть дверью. Не вдаваясь в детальное описание ситуации, отмечу, что главная причина отказа США от ратификации Договора ОСВ-2 состояла в том, что они не захотели связывать себе руки твердыми обязательствами об ограничении СНВ, стремясь оставить для себя возможность маневра (в первую очередь это касалось планов создания и развертывания крылатых ракет различных видов базирования). Признание паритета - а Договор, по существу, его закреплял - выбивало бы почву из-под утверждений о "стратегическом превосходстве СССР" и из-под планов по дальнейшему развитию американских СНВ.

Тем не менее, вплоть до 1986 года стороны по взаимному согласию придерживались основных ограничений Договора ОСВ-2.

Однако этому пришел конец в мае 1986 года - и вновь по инициативе США. Американская сторона на этом этапе осуществляла широкую программу вооружения своих ТБ крылатыми ракетами (которые по Договору ОСВ-2, напоминаю, должны учитываться в числе носителей с РГЧ ИН). Реализуя эту программу, США вплотную подошли к разрешенному пределу на носители с РГЧ ИН: вооружая новые ТБ крылатыми ракетами, им следовало бы снимать с вооружения соответствующее количество ракет с РГЧ. Программы развития СНВ вступили в противоречие с договорными обязательствами, и США, не колеблясь, предпочли пойти на полный отказ от обязательств по Договору ОСВ-2 (и заодно - и ОСВ-1).

В июле 1986 года мне было поручено возглавить советскую часть ПКК и начать эту работу с проведения ее внеочередной сессии (по требованию советской стороны). В ходе сессии нами были сделаны резкие заявления, осуждающие решение США об отказе от договоренностей по стратегическим вооружениям. Однако на американскую сторону эти заявления не возымели действия. Она подтвердила решение о выходе из договоренностей и предложила советской стороне договориться о так называемых "временных рамках проявления взаимной сдержанности". Советская сторона предложение отвергла и заявлением Правительства оповестила американскую сторону о том, что она "примет необходимые практические меры по недопущению подрыва военно-стратегического паритета".

На этом практически завершилась история Договора ОСВ-2 и он был исключен из дальнейших обсуждений между сторонами.

Между тем в эти годы в полном разгаре были новые переговоры между СССР и США - переговоры по ядерным и космическим вооружениям (переговоры по ЯКВ). Для того, чтобы лучше понять их смысл, вновь обратимся к концу семидесятых годов.

Как уже говорилось, руководствуясь принципом равенства и одинаковой безопасности, советская сторона неизменно выдвигала требование учета в стратегическом балансе американских ядерных средств передового базирования. Предлагалось принимать во внимание также наращиваемые в то время ядерные средства союзников США - Великобритании и Франции. Это требование американской стороной неизменно отводилось. Не было принято оно и при подготовке Договора ОСВ-2.

Это привело к тому, что в конце 70-х годов СССР начал развертывание в Европе новых ракет средней дальности (менее 5500 км) - ракет "Пионер" (СС-20, по терминологии Запада), мотивируя это развертывание необходимостью укрепления своей безопасности в Европе.

Запад в ответ счел, что развертывание ракет "Пионер" дестабилизирует соотношение сил в Европе и принял в 1979 году план довооружения Европы, оформив его в виде так называемого "двойного решения". Это решение предусматривало в ответ на действия СССР дополнительное развертывание в Европе 572 американских ядерных баллистических и крылатых ракет средней дальности и одновременное параллельное ведение переговоров с советской стороной об ограничении ядерных вооружений в Европе.

В итоге на рубеже 70-х и 80-х годов развернулась острая политическая полемика сторон, в ходе которой каждая из сторон оправдывала свои действия. Кстати, необходимо заметить, что в ходе этой дискуссии руководство СССР (Л.И.Брежнев в октябре 1979 г.) изъявляло готовность в качестве жеста доброй воли в одностороннем порядке сократить, по сравнению с уже существующим уровнем, количество ядерных средств средней дальности, развернутых в западных районах СССР, при условии, что в Западной Европе не будет дополнительного размещения американских ракет. Эти заявления остались безответными.

Полемика привела к тому, что в октябре 1980 г. в Женеве делегации СССР и США начали переговоры Об ограничении ядерных вооружений в Европе. Американская сторона, вступив в переговоры, формально выполняла двойное решение НАТО. Советская сторона рассчитывала путем переговоров добиться отмены или пересмотра этого двойного решения. Переговоры, детали которых мы опустим, не дали реального результата. Несмотря на то, что в их ходе советская сторона продолжала подавать ясные сигналы партнеру о готовности частично пожертвовать своей программой развертывания новых ракет в обмен на пересмотр двойного решения, и даже объявляла в марте 1982 г. мораторий на развертывание ракет. В ноябре 1983 г. США все же приступили к размещению своих новых ракет в Европе, продемонстрировав тем самым, что в решении НАТО его довооруженческая сторона имела явный приоритет над переговорной. С началом развертывания американских ракет советская делегация незамедлительно покинула Женеву.

Следующий этап переговоров, который уже назывался переговорами по ядерным и космическим вооружениям, начался в марте 1985 г. На них рассматривались сразу три проблемы: стратегические наступательные вооружения, ядерные вооружения средней дальности и так называемые космические вооружения (включая противоракетную оборону). Советская сторона связывала все три проблемы в тугой узел, но постепенно они были развязаны в три самостоятельных направления.

По стратегическим вооружениям в 1991 г. был выработан Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-1), по второму направлению - в 1987 г. Договор о ликвидации советских и американских ракет средней и меньшей дальности (Договор РСМД), по космическим вооружениям никаких результатов получено не было.

Пойдем по порядку. В январе 1986 г. тогдашним руководством СССР (М.С.Горбачев) была провозглашена программа поэтапной ликвидации ядерного оружия в мире, встреченная Западом как пропагандистская, хотя она, несмотря на ее нереалистичность, была продиктована верой ее авторов в идеалы ядерного разоружения. Очевидно, не без влияния этой веры, в то время в подходе советского руководства к решению разоруженческих проблем произошли существенные сдвиги. Ранее незыблемый принцип переговоров - принцип равенства и одинаковой безопасности - был потеснен новой концепцией - положением о приоритете политических средств обеспечения международной безопасности перед военно-техническими средствами. Провозглашалось, что решения военно-технического порядка не могут компенсировать дефицит политической воли в стремлении человечества выйти из замкнутого круга эскалации военных усилий.

Новые концептуальные установки оказали существенное воздействие на практические шаги советской стороны на переговорах и прежде всего - на переговорах по ядерным вооружениям средней дальности. Именно они послужили как бы полигоном для опробования новых концептуальных идей.

Подвижки советской стороны на этих переговорах выглядят следующим образом. Прежде всего - снятие с рассмотрения вопроса об авиационных ядерных средствах средней дальности, а также включение в повестку дня наряду с ядерными наземными ракетными средствами средней дальности (100-5500 км) ядерных наземных ракетных средств меньшей дальности (500-1000 км). Было снято требование об учете на переговорах ядерных вооружений союзников США по НАТО - Великобритании и Франции (проходил этот процесс весьма болезненно, в обостренной борьбе мнений на советской стороне). Далее - было высказано согласие - и даже предложено - установить нулевой уровень по ракетам средней и меньшей дальности в Европе (двойной нуль в Европе, а затем и в глобальном масштабе (глобальный двойной нуль). Наконец, было принято решение на отделение на переговорах проблемы РСМД от проблем СНВ и космического оружия.

Особо следует обратить внимание на трансформацию советской позиции по вопросу контроля Договора РСМД.

Все предыдущие годы абсолютный приоритет в вопросах контроля за договорами об ограничении вооружений советская сторона отдавала национальным техническим средствам - космической и иным видам технической разведки. Заявлялось, что контроль не должен служить инструментов вмешательства во внутренние дела суверенных государств. Проникновение на объекты контроля инспекторов считалось абсолютно неприемлемым. На заключительном этапе выработки Договора РСМД в этом вопросе произошел прорыв: советская сторона признала возможность использования для контроля широкого спектра инспекций на местах. Интересно, что в последующие годы советская, а затем российская сторона к своим прежним опасениям относительно инспекционного метода контроля соглашений по разоружению практически не возвращалась, допуская его в качестве рутинного для всех последующих разоруженческих договоров. Определяющую роль в этом сыграл практический опыт проведения инспекций по Договору о РСМД.

Итак, 8 декабря 1987 г. Договор РСМД был подписан и 1 июня 1988 г. вступил в силу.

По Договору стороны обязались ликвидировать все свои развернутые и неразвернутые ракеты средней и меньшей дальности (в общем диапазоне от 500 до 5500 км) и не иметь таких ракет в будущем. Кроме самих ракет ликвидации подлежали их пусковые установки, вспомогательные сооружения и вспомогательное оборудование, ракетные операционные базы и ракетные вспомогательные объекты. стороны обязались ликвидировать все свои развернутые и неразвернутые ракеты средней и меньшей дальности (в общем диапазоне от 500 до 5500 км) и не иметь таких ракет в будущем. Договор носит бессрочный характер. Кроме самих ракет ликвидации подлежали их пусковые установки, вспомогательные сооружения и вспомогательное оборудование, ракетные операционные базы и ракетные вспомогательные объекты. На ликвидацию ракет средней дальности отводилось три года, меньшей - полтора года. Договором предусмотрены обмен сторонами при подписании подробными меморандумами с указанием количеств и мест дислокации всех ликвидируемых ракет; обширная программа взаимных уведомлений о ходе процессов ликвидации; детальные процедуры ликвидации ракет и других элементов ракетных комплексов, а также беспрецедентная по широте программа инспекций на местах, рассчитанная на 13 лет. Сам договор имеет бессрочный характер. В Договоре указывались конкретные типы ликвидируемых ракет.

Стороны полностью и в установленные сроки выполнили свои обязательства. Советская сторона ликвидировала 1846 ракетных комплексов, американская 846. В СССР ракеты размещались на 117, у США - на 31 объекте.

Одна из главных особенностей Договора РСМД - асимметрия в количестве ликвидированных ракет. Договор уделял внимание, если так можно выразиться, качественной стороне вопроса - ликвидировались конкретные категории ракет. Неравные количества ликвидированных средств отражали реальное положение дел с их состоянием к моменту вступления Договора в силу. К этому можно добавить, что развернутых ракет всех категорий СССР и США уничтожили примерно поровну, а развернутых ракет средней дальности в Европе - США даже в полтора раза больше. Что же касается неразвернутых ракет, то СССР уничтожил их примерно 60% от общего количества, в то время как США - лишь 47%. Это говорит, пожалуй, о недостаточной согласованности планов производства ракет в тогдашнем СССР с их реальными военными потребностями. В целом же - симметричен конечный результат Договора: две категории ракет ликвидированы на нулевой и глобальной основе.

Особенность Договора и в том, что ликвидировались средства с малым подлетным временем (8-10 мин). Причем зачастую уничтожались современные и даже новые ракетные комплексы.

Надо сказать и о недостатках Договора РСМД.

Нарекания военных и технических специалистов вызывало и до сих пор вызывает принятое в апреле 1987 г. решение тогдашнего советского руководства включить в предмет переговоров советские ядерные оперативно-тактические ракеты ОТР-23 (Ока), имевшие дальность 400 км и по этому показателю не подпадавшие под действие Договора. Это был чисто политический шаг, по-видимому, призванный сохранить и поддержать темпы подготовки Договора. Несмотря на то, что такое решение быстро развязывало определенные переговорные узлы, все же следует отдать должное справедливым возмущениям российских военных и технических специалистов этим решением.

Недостатком Договора является и то обстоятельство, что советской стороне - в связи со снятием вопроса об авиационных средствах средней дальности - не удалось добиться ограничения Договором американских крылатых ракет воздушного базирования.

Отмеченные недостатки Договора никак не сказались на его ратификации и успешном выполнении российской стороной.

В целом, Договор РСМД по праву занимает ведущее место во всем разоруженческом процессе. Он был встречен мировой общественностью, правительствами и парламентами СССР, США и многих других стран единодушно одобрительно. И это отношение к Договору до сих пор не изменилось.

В отличие от всех ранее заключенных договоров он потребовал от сторон крупных организационных и материальных усилий по реальной ликвидации немалой части их ядерных потенциалов. Создал и узаконил широкую структуру творческого взаимодействия военных специалистов сторон. Укрепил доверие.

Здесь уместно несколько слов сказать об организационной структуре ведения переговоров по ограничению вооружений.

На первых этапах разоруженческого процесса переговоры велись небольшими группами специалистов - дипломатов и военных. Затем в обеих странах были организованы соответствующие подразделения в министерствах иностранных дел и обороны, которые занимались этими вопросами на постоянной основе. Если говорить о советской стороне, то соответствующие такие управления были созданы в МИД и Генеральном штабе во второй половине 70-х годов. В советской системе существовала так называемая "пятерка" - координирующий орган из представителей пяти ведомств, который осуществлял непрерывное и весьма эффективное руководство всеми без исключения переговорными процессами по разоружению. Рабочий орган этой структуры обычно работал в Генеральном штабе. На него приглашались необходимые специалисты из всех ведомств и учреждений, заинтересованных в правильном решении переговорных вопросов. Ликвидацию "пятерки" в 90-х годах можно воспринимать лишь с сожалением.

С 1988 года организационная структура, связанная с договорами о разоружении, пополнилась новыми важными звеньями - московским и вашингтонским Национальными центрами по уменьшению ядерной опасности (ведущими широкую уведомленческую деятельность) и организациями по контролю за выполнением договоров и осуществлению инспекционной деятельности.

Московский Национальный центр, созданный и до сих пор работающий на базе Министерства обороны, выполняет все три из обозначенных функций. В США - уведомленческие и инспекционные задачи решают разные организации (Национальный центр - при Госдепартаменте, Инспекционное агентство - при министерстве обороны).

Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что московский Национальный центр выполняет весьма большой объем работы по реализации всех разоруженческих договоров и соглашений и проведению инспекционного контроля за такой же деятельностью партнеров по договорам. Достаточно сказать, что лишь по Договору РСМД в течение предусмотренного им 13-летнего периода инспекционной деятельности Центром проведено около 450 инспекций на американских объектах и принято более 750 инспекций на российских объектах. Центр руководит всеми работами по ликвидации охватываемых договорами средств.

Договор РСМД создал хорошие предпосылки для более быстрого продвижения по другим направлениям ядерного, а также неядерного разоружения. Это подтверждается быстро последовавшей за ним разработкой Договора СНВ-1, Договора об обычных вооруженных силах в Европе, Договора об открытом небе и др. Многие положения Договора РСМД, касающиеся механизма контроля, послужили хорошей основой для этих договоров.

Договор СНВ-1. После подписания Договора РСМД усилия специалистов на переговорах ЯКВ сосредоточились на выработке Договора по стратегическим наступательным вооружениям. Советская сторона продолжала увязывать его разработку с решением проблем ПРО. И лишь к осени 1989 г. эта увязка была снята, после чего работа над новым договором пошла целенаправленно. Все же и после этого для завершения работы потребовалось еще около двух лет.

Договор СНВ-1 был подписан 31 июля 1991 г. Основное положение Договора СНВ-1 - сокращение суммарного количества стратегических носителей каждой из сторон до 1600 единиц и количества боезарядов на этих носителях (боезаряды охватывались сокращениями впервые) - до 6000 единиц. В дополнение к этому ограничивалось количество боезарядов, числящихся за МБР и БРПЛ (4900 ед.), а также за мобильными МБР наземного базирования (1100 ед.). Ограничивался также (тоже впервые) суммарный забрасываемый вес БР (не более 3600 т).

Договор весьма сложен, детален и объемен. Он состоит из почти десятка отдельных брошюр общим объемом в несколько сотен страниц. По этим показателям он является единственным в своем роде документом за всю историю составления подобных договоров.

Для определения суммарного количества боезарядов в Договоре предусмотрены весьма сложные правила засчета, которые позволяют вести подсчет боезарядов по их условным, а не реальным количествам. Поэтому фактическое количество боезарядов, которое могут иметь стороны, может превышать формально засчитываемое по Договору. Это породило проблему так называемого "возвратного потенциала".

Одной из особенностей Договора является положение о сокращении вдвое количества тяжелых МБР, фактически принятое советской стороной в одностороннем порядке (поскольку у США не было такой категории ракет). В результате количество российских тяжелых ракет (РС-20) сокращено с 308 до 154 ед.

Под жесткий контроль в Договоре поставлены наземные мобильные МБР, которые (после отмены программы "МХ") у США тоже отсутствуют. В результате США получили возможность в одностороннем порядке осуществлять постоянную инспекцию Воткинского машиностроительного завода.

В Договоре отсутствуют положения, касающиеся крылатых ракет морского базирования. Стороны ограничились заявлением, в котором дается обязательство не иметь таких ракет более 880 ед.

Вслед за Договором РСМД в Договоре СНВ-1 предусмотрена обширная программа инспекций (13 видов инспекций, в том числе инспекции количества боеголовок на БР), а также обмен меморандумами об исходных данных.

В соответствии с исходными меморандумами за СССР на дату подписания Договора числилось 2500 стратегических носителей и 10271 зарядов, за США - 2246 носителей и 10563 ядерных заряда. Суммарный забрасываемый вес для СССР составлял несколько более 6600 т. для США - несколько более 2300 т.

Выполнение Договора было рассчитано на 7 лет после его вступления в силу, а продолжительность действия Договора - на 15 лет.

Однако вступление Договора в силу задержалось до 5 декабря 1994 г. из-за распада СССР. Потребовался вывод ядерных боеприпасов с Украины, Белоруссии и из Казахстана, удаление стратегических носителей из Белоруссии и из Казахстана (Украина взялась сама ликвидировать носители), оформление преемственности обязательств этих трех бывших советских республик по Договору СНВ-1.

После вступления Договора СНВ-1 в силу началось его выполнение, которое шло, хотя и с некоторыми претензиями сторон друг к другу, однако в целом успешно. К 5 декабря 2001 г. (через условленные семь лет) стороны выполнили свои обязательства по сокращению СНВ. По официальным уведомлениям, Россия на эту дату имела 1136 носителей и 5518 боезарядов, США - 1238 носителей и 5949 боезарядов. По обмену данными на 1 сентября этого года эти величины составляют соответственно 1112 и 5440 ед. для России и 1234 и 5975 ед. для США. Договор будет действовать до декабря 2009 года.

Вслед за Договором СНВ-1, уже в условиях распавшегося СССР стороны довольно быстро - к январю 1993 г. - выработали договор о дальнейшем сокращении и ограничении СНВ - Договор СНВ-2.

Договор СНВ-2 основывался на Договоре СНВ-1, но принципиально отличался от него тем, что вторгался в структуру СЯС. Количественные потолки устанавливались для двух временных этапов и в целом формулировались недостаточно внятно: первый этап должен был быть завершен через семь лет после вступления в силу Договора СНВ-1, второй - к 1 января 2003 г. с доведением к этому сроку числа ядерных зарядов на развернутых носителях до 3000-3500 ед. (из них 1700-1750 - на БРПЛ). Тяжелые МБР и МБР с РГЧ должны быть полностью ликвидированы, но БРПЛ с РГЧ - разрешались.

Несколько типов американских и российских ракет с РГЧ могли быть разукомплектованы до одного боезаряда. Американские МБР "МХ" и российские МБР РС-20 и РС-22 (все с РГЧ) должны быть полностью уничтожены. 90 ШПУ тяжелых российских ракет РС-20 могли быть переоборудованы под моноблочные легкие ракеты РС-12М.

США ратифицировали Договор 26 января 1996 г., Россия - лишь 14 апреля 2000 г. Все годы до и после ратификации Договора СНВ-2 в России не прекращались бурные дискуссии по этому Договору, общий смысл которых сводился к его осуждению.

Договор вынуждал российскую сторону перестраивать структуру своих стратегических сил, уничтожая их существующую основу - МБР с РГЧ. Уничтожая боеспособные МБР с РГЧ, Россия одновременно была бы вынуждена - для поддержания договорного уровня боезарядов (3500 ед.) дополнительно развертывать значительное число моноблочных МБР, что обременительно экономически. Предусмотренные Договором процедуры сокращения позволяли США сохранять существенный "возвратный потенциал" боезарядов, поскольку при переходе от 6000 ядерных боезарядов к 3500 ед. Россия вынуждена была бы в основном производить безвозвратную ликвидацию своих МБР с РГЧ, в то время как США (благодаря заложенным в Договор положениям) обратимые сокращения своих СНВ.

К концу прошлого столетия сроки выполнения Договора СНВ-2 стали не реальными. В 1997 г. в Хельсинки и Нью-Йорке была предпринята попытка отнести второй этап выполнения Договора с 2003 г. на конец 2007 г., однако, это не спасло дело.

Опуская детали, связанные с документами, выработанными в 1997 г. в Хельсинки и Нью-Йорке (которые, в отличие от России, США не стали ратифицировать), сразу скажем, что после отказа США от Договора по ПРО судьба Договора СНВ-2 была окончательно решена. В июне 2002 г. МИД России сделал заявление, в котором Россия более не считала себя связанной какими-либо обязательствами по этому Договору.

В целом, Договор СНВ-2 оказался мертворожденным.

После разработки Договора СНВ-2 стороны, скорее по инерции, некоторое время продолжали работу над Договором СНВ-3. Однако эти усилия в силу значительных расхождений их позиций практических результатов не дали.

С приходом в 2001 году в США к власти новой администрации Президента Дж. Буша-младшего отношение американской стороны к переговорному процессу по ядерным вооружениям существенно изменилось. Администрация США заявила о том, что детальные юридические договоренности о сокращении стратегических вооружений должны быть заменены упрощенными односторонними обязательствами сторон.

И первым шагом, подтверждающим эти теоретические установки американской администрации стал ее выход из Договора по ПРО.

Почему новая американская администрация заняла такую позицию? Историки, видимо, дадут подробный ответ на этот вопрос. Сейчас же, в предварительных оценках, причину можно усмотреть в том, что в стратегическом паритете США утратили партнера и теперь пытаются найти новые формы взаимоотношений с Россией.

Так или иначе, но в этих условиях сторонам все же удалось выработать новый Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений - Договор о сокращении стратегических потенциалов (Договор о СНП). Договор был подписан 24 мая 2002 года, ратифицирован обеими сторонами и вступил в силу 1 июня 2003 года.

Договор о СНП существенно отличается от своих предшественников краткостью - он занимает всего две-три (в зависимости от размера шрифта) страницы.

Договором предусмотрено сокращение имеющихся у сторон стратегических ядерных боезарядов таким образом, чтобы к 31 декабря 2012 года суммарное количество таких боезарядов не превышало у каждой из сторон количества 1700-2200 единиц. При этом состав и структуру своих стратегических наступательных вооружений каждая сторона вольна определять по своему усмотрению. Одновременно стороны признали, что Договор СНВ-1 (он теперь назван просто Договором о СНВ) остается в силе. Договор действует до 31 декабря 2012 года.

Больше в Договоре ничего нет (за исключением необходимых дипломатических формул о порядке вхождения Договора в силу и его регистрации в ООН).

Договор - вслед за Договором СНВ-2 - тоже подвергся было бурному обсуждению российскими экспертами. Но затем дискуссия стихла.

Дискуссия стихла потому, что все же есть объективные причины считать Договор о СНП положительным явлением в переговорной разоруженческой практике России и США.

Прежде всего необходимо ясно представлять, что российские стратегические ядерные силы переживают в настоящее время сложный период - не только в связи с экономическими проблемами России, но и в результате естественного старения ракетных комплексов в предстоящие годы - именно в те годы на которые рассчитано действие нового Договора. В этих условиях для США было бы проще всего вообще не идти ни на какие дальнейшие договоры. Все предстоящее десятилетие они могли бы оставаться в рамках продолжающего действовать Договора СНВ-1, сохраняя свои стратегические силы на уровне 6000 развернутых ядерных боезарядов. США. Тем не менее, по Договору о СНП идут на сокращение своих развернутых ядерных сил примерно в три раза от существующего уровня по Договору о СНВ, давая обязательство иметь к 31 декабря 2012 года в боевом составе своих стратегических наступательных вооружений примерно столько же ядерных боезарядов, сколько фактически их сможет иметь российская сторона. Получается так, что вынужденно снижая количество стратегических вооружений, российская сторона связывает такими же обязательствами по сокращению и американскую сторону. Это главное.

Далее. Существенное значение имеет тот факт, что Договор имеет юридический характер, а не является результатом простого выражения намерений двух Президентов, как первоначально мыслила новую договоренность американская сторона.

Новый Договор позитивен и тем, что он не накладывает ограничений на состав и структуру стратегических сил сторон и, в частности, на возможность наличия в их составе и наземных ракет с РГЧ ИН.

Не обойдены при подготовке нового Договора и вопросы его контролируемости. В качестве базовых правил будут применяться процедуры Договора СНВ-1. При этом стороны договорились о дальнейшем обсуждении путей повышения уровня "прозрачности".

Критики Договора говорят о том, что сокращения, на которые идут американцы, обратимы, поскольку сокращаемые ядерные боезаряды уничтожаться не будут, и- что более важно - изначально "освобожденные" места на стратегических носителях могут "сохраняться" и после проведения сокращений. В итоге образуется "возвратный потенциал", и США могут при желании, в последствии - хотя бы частично - вновь установить снятые ядерные боезаряды на носители. Новый Договор не запрещает подобных действий для обеих сторон. Но российская сторона, в силу объективных причин состояния своих стратегических носителей. Не сможет воспользоваться "возвратным потенциалом" в той же мере, что и американская.

Что на это можно сказать? Всеми прежними договорами о сокращении стратегических ядерных вооружений уничтожение боезарядов не предусматривалось и они допускали наличие так называемых "возвратных потенциалов". Но все же значимость "возвратного потенциала" ниже, чем "оперативно развернутого потенциала".

Во-первых, размеры "возвратного потенциала" будут определяться не только общим количеством находящихся в резерве ядерных боеприпасов, но и числом "посадочных мест" на существующих стратегических носителях. Есть основания полагать, что число таких "посадочных" мест в период действия Договора о СНП у США будет меньше, чем общее количество резервных ядерных боеприпасов.

Во-вторых, для повторного размещения "возвратного потенциала" на носителях требуется определенное (заметно длительное) время.

В-третьих, осуществляя меры контроля за выполнением Договора, в том числе инспекции на местах, можно добиваться определенной прозрачности действий в отношении "возвратных потенциалов". В целом, проблема "возвратного потенциала", очевидно, не останется без внимания российской стороны в будущих контактах по Договору о СНП.

В целом, можно утверждать, что Договор о СНП в нынешних условиях представляет собой положительное явление. Он способствует сохранению предсказуемости и стратегической стабильности в мире.

* * *

Итак, подводя краткий итог всему выступлению, следует сказать, что в настоящее время между Россией и США действуют три Договора об ограничении ядерных вооружений: Договор о СНП (до 31 декабря 2012 г.), Договор о СНВ-1, входящий составной частью в Договор о СНП (до 5 декабря 2009 г.) и Договор о РСМД (бессрочный).

Расцветом в области ядерного разоружения можно считать 70-е-80-е годы. Сейчас ситуация несколько ухудшилась. Но можно надеяться, что эта ситуация будет преодолена.


Дополнительные сетевые материалы:


Ваши вопросы и комментарии: преподавателю | в СНВ-форум

Поиск на СНВ-сайте


© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2002-03 гг.