Изложенная информация является исключительно личной точкой зрения автора, не имеющей отношения к официальной позиции России.
В последние несколько лет Южная Азия привлекает к себе внимание не только из-за того, что развитие ситуации в этом регионе вот уже более, чем 50 лет происходит под знаком индийско-пакистанского военного противостояния. Особую взрывоопасность противостояние этих двух государств приобрело после 1998 года, когда и Индия, и Пакистан, проведя серию ядерных испытаний, продемонстрировали свою способность создавать ядерное оружие. Таким образом, южноазиатское военное противостояние стало вторым во всей мировой истории очагом ядерного сдерживания (после холодной войны между СССР и США).
Индийские намерения в отношении создания стратегических ядерных сил (СЯС) в общем, никогда не скрывались ни политиками, ни военными. Сразу после испытаний премьер-министром А.Б.Ваджпаи было заявлено о курсе на политику "минимального ядерного сдерживания". В августе 1999 года специально созданным органом - Консультативным советом по национальной безопасности - был опубликован краткий проект национальной ядерной доктрины, представленной Советом по национальной безопасности при премьер-министре, в задачи которой входило "очертить общие принципы развития, развертывания и применения индийских ядерных сил", при этом "детали политики и стратегия, касающаяся структуры сил, их развертывания и применения, будут проистекать из этих рамок и уточняться отдельно". Именно в этом документе впервые официально был высказан принцип развертывании "триады" сил сдерживания (т.е. придание способности нанесения стратегического ядерного удара всем трём видам вооружённых сил) и системы управления и контроля, при этом в нем утверждалось, что Индия будет придерживаться политики неприменения ядерного оружия первой и его неприменения против неядерных стран ни при каких обстоятельствах. Примечательно, что в проекте ничего не было сказано об источниках или характере угроз, которые могут оправдать использование ядерного оружия. Проект Доктрины не являлся официальным документом, однако в нём были сведены воедино все основные принципы в области ядерных вооружений, которые выдвигались индийской правящей элитой на протяжении многих лет - задолго до обретения статуса фактической ядерной державы.
Конкретные параметры такой доктрины, впрочем, освещались весьма скупо. В 2001 году в Индии было образовано командование стратегическими ядерными силами, возглавляемое командующим ВВС страны. Тем не менее, пока остаётся достаточно трудным составить чёткое представление о том, насколько Индия продвинулась на пути превращения в державу, обладающую реальным боеготовым ядерным потенциалом. Вопрос оценки перспектив развития будущих сил ядерного сдерживания Индии продолжает вызывать споры как среди политиков, так и среди специалистов, индийских и зарубежных.
5 января 2003 года по итогам заседания Комитета по безопасности во главе с премьер-министром А.Б.Ваджпаи было объявлено о создании органа, имеющего полномочия принимать решение о применении ядерного оружия. Общий контроль за применением ядерного оружия возлагается на орган, состоящий из двух советов - Политического и Исполнительного (во главе с премьер-министром А.Б.Ваджпаи и советником премьер-министра по национальной безопасности Б.Мишрой соответственно). Таким образом, после трёх с половиной лет, прошедших после проведения ядерных испытаний, была официально сформирована высшая инстанция управления ядерными силами. Премьер-министр назван единственным лицом, обладающим "ядерной кнопкой", т.е. полномочиями на отдачу команды на применение СЯС. Это показалось некоторым обозревателям довольно странным, поскольку, в соответствии с Конституцией, Верховным главнокомандующим всеми вооружёнными силами является президент Индии, а не премьер-министр. Возможно, во исполнение этого пункта индийцам придётся внести некоторые изменения в Конституцию.
Кроме того, на прошедшем заседании была утверждена ядерная доктрина страны. Вкратце её положения могут быть сведены к следующему:
- Индия намерена создавать и развивать потенциал минимального разумного сдерживания.
- Индия провозглашает принцип неиспользования ядерного оружия первым - ядерное оружие может быть применено только в качестве ответа на ядерное нападение на территорию Индии или индийские силы где бы то ни было.
- Ответный ядерный удар будет массированным, с расчётом нанести неприемлемый ущерб.
- Ответный ядерный удар может быть нанесён только с санкции гражданского политического руководства страны.
- Ядерное оружие не может быть применено против неядерного государства.
- В случае широкомасштабного военного нападения на Индию или индийские силы где бы то ни было с применением химического или биологического оружия Индия оставляет за собой право ответа ядерным ударом.
- Индия продолжает строго придерживается международных режимов в сфере контроля над экспортом ядерных и ракетных материалов и технологий, подтверждает своё участие в переговорах по Договору о запрещении производства расщепляющихся материалов и продолжает придерживаться объявленного ей моратория на проведение ядерных испытаний.
- Индия вновь подчёркивает свою приверженность цели полного всеобщего ядерного разоружения.
В целом можно смело сказать, что официальное утверждение ядерной доктрины Индии не внесло почти ничего принципиально нового в формирование перспективных ядерных сил этой страны по сравнению с проектом, существовавшим в течение трёх с половиной лет. Единственное существенное отличие от Проекта - упоминание химического и биологического нападения как повода к возможному ядерному ответу.
Таким образом, теперь Индия имеет полноценную систему принятия решений на применение своего ядерного арсенала. Кроме того, обладание оформленной ядерной доктриной (пусть и в самом общем виде) является весьма важным с внутриполитической точки зрения. В индийском обществе существует многолетняя, восходящая ещё к временам британского колониального владычества, традиция "подотчётности" вооружённых сил гражданским структурам и почти полной прозрачности военного строительства и планирования. По крайней мере та информация в данной сфере, которая не является абсолютно секретной, сразу же становится открытой для граждан, которые, как считается, должны иметь право знать, как тратятся огромные средства, выделяемые на обеспечение безопасности нации. Срабатывает, таким образом, унаследованный от англичан принцип, сформулированный теми ещё двести лет назад - "армия для народа, а не народ для армии".
Поэтому официальное утверждение ядерной доктрины является скорее символическим мероприятием, нежели направленным на реальное формирование стратегических ядерных сил. Демократическое общество, по мнению индийского руководства, должно иметь оформленную гласную программу развития ядерного арсенала и знать установленный порядок принятия решений в столь важной области.
Во-вторых, принятие Доктрины может быть нелишним и в международных отношениях. Следует особо подчеркнуть, что Индия с международно-договорной точки зрения не может рассматриваться в качестве государства, обладающего ядерным оружием. Дело в том, что, согласно Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), участниками которого является подавляющее большинство стран мира, ядерными державами считаются только те страны, которые осуществили ядерные испытания в военных целях до 1967 года. Индия (наряду с Пакистаном) не подписала ДНЯО и продолжает воздерживаться от присоединения к нему. Индийцы считают этот договор дискриминационным, то есть закрепляющим право обладания ядерным оружием за небольшой группой "привилегированных" стран и отсекающим все остальные государства от права на обеспечение собственной безопасности всеми доступными средствами.
Приняв Доктрину, Дели вновь демонстрирует миру, что не сворачивает с пути дальнейшего укрепления своего ядерного потенциала и выдерживает последовательный курс на создание полноценных сил ядерного сдерживания вне зависимости от того, как другие государства рассматривают Индию с позиции международных договоров.
Вопрос о возможных количественных и структурных параметров индийских ядерных сил остаётся пока открытым. Сама по себе Доктрина в принципе не вносит никакой ясности в этот вопрос.
Как таковых ядерных сил у страны пока ещё не существует, хотя не подлежит сомнению, что уже сейчас индийцы имеют какое-то количество ядерных взрывных устройств в собранном виде. Правда, едва ли индийские ядерные заряды можно на настоящем этапе называть боеприпасами в полном смысле - по ряду данных, ни их габариты, ни их надёжность пока не позволяют использовать их в качестве головных частей баллистических ракет и речь пока может скорее всего идти лишь об авиационных боеприпасах. Тем не менее, миниатюризация зарядов и повышение уровня их надёжности - вопрос лишь нескольких лет.
Сколько зарядов индийцы планируют иметь на вооружении, зависит от целого ряда факторов. Согласно многочисленным данным, оружейные расщепляющиеся материалы (плутоний-235) имеются в Индии в значительном количестве, теоретически позволяющем собрать, возможно, сразу несколько десятков боеприпасов. Однако рассматривать параметры ядерных сил страны следует скорее в свете анализа оценок военной мощи вероятных противников Индии, способности страны оснастить ядерными зарядами свои средства ядерного нападения, а также того, сколько зарядов Дели сможет позволить себе иметь на вооружении, исходя из чисто экономических реалий.
Что касается создания "стратегической триады", то оно представляется для Индии довольно реальным, правда, на полное воплощение такой концепции потребуется весьма значительное время, вдобавок при условии, что количественные параметры этих сил будут достаточно скромными. Авиационная составляющая у индийцев имеется. Индийские самолёты "Мираж-2000", МиГ-27 и "Ягуар" могут служить прекрасным средством ядерного нападения (так, "Ягуары", которых страна имеет около 100 единиц, до конца 90-х годов использовались Великобританией и Францией как носители ядерного оружия, поэтому Индией они тоже могут быть применены в таком качестве). Появление на вооружении ВВС страны российских Су-30 значительно расширяет эти возможности.
Индийская программа разработки баллистических ракет - второго элемента "триады" - имеет довольно давнюю историю, она достаточно развита, в связи с чем вызывает значительное беспокойство в мире.
В развитии индийской ракетной техники большую роль играл импорт как технологий, так и оборудования и деталей самих ракет. В развитии своих ракетных сил Индия получила быстрый старт благодаря передачам технологий в сфере запуска космических аппаратов и систем наведения из Германии, США и Советского Союза, а затем на их основе создала собственные технологии". Очень показательно, что с 1970 по 1990 год из всех импортированных Индией технологий на область ракетной техники пришлось почти 60 процентов. Некоторые данные говорят о существенной помощи Франции и США в создании некоторых систем индийских ракет.
Фактически Дели в 2001-02 годах имел на вооружении ОТР "Притхви" с дальностью до 300 км. Она, как сообщалось, была создана на базе ракеты, предназначавшейся для вывода на орбиту космических аппаратов. В соответствии с программой, её первые запуски с мобильной установки намечались на 1988 год, а серийное производство - на 1994, но их осуществление запоздало на 4 и 5 лет соответственно. По имеющимся сведениям, из двадцати "Притхви" ещё в конце 1995 года был сформирован отдельный артиллерийский полк в Сикандерабаде, штат Андхра Прадеш, а "неуказанное количество ракет" базируется в районе Джалландхара в Пенджабе в качестве неядерных ракет поля боя. Второй вариант ракеты с дальностью 250 км и боевой частью в 500 - 750 кг разрабатывается для ВВС. Флот, как предполагается, также должен получить свою модификацию "Притхви" с радиусом действия до 350 км. Морской вариант ракеты под названием "Дхануш" был испытан на дальность 200 км с борта корабля в июне 2000 года. Принятие на вооружение "Дхануш" ранее планировалось к 2010 году, но, видимо, работы отстают от графика на 3-4 года, хотя, учитывая важность для Индии скорейшего создания морских носителей ядерного оружия, работы над ней могут быть ускорены.
Кроме того, неоднократно сообщалось о разработке крылатой ракеты для вооружения подводных лодок "Сагарика", при существенном содействии российской стороны.
В последней стадии разработки находится БР "Агни". Первое летное испытание ракеты ("Агни-1") относится ещё к 1995 году. 11 апреля 1999 года вторая её модификация - "Агни-2" была запущена на дальность 2000 км при нагрузке в тонну. По многим данным, дальность ракеты может быть доведена до 2500 км. Как сообщалось в конце 2001 года, из восьми опытных мобильных пусковых установок "Агни" был сформирован отдельный полк, якобы, поставленный на боевое дежурство в штате Пенджаб. Трудно, однако, сказать, какими боевыми частями оснащены ракеты этого полка - данных об этом пока нет. 7 марта 2003 года минобороны Дж.Фернандес заявил о принятии на вооружение обоих вариантов "Агни", но принимая во внимание малую надёжность индийских жидкотопливных БР, пока ещё вряд ли можно говорить о создании ракетно-ядерного потенциала Индии.
Впечатляющим достижением Индии в ракетной области стало успешное проведение 12 июня 2001 года испытания крылатой ракеты PJ-10 "Брахмос", созданной совместно с российскими КБ (и являющейся, по-существу, модернизированным и модифицированным вариантом российской ракеты "Яхонт"). Серийное производство "Брахмос" намечено на конец 2003 - 2004 год.
Пожалуй, наименьший прогресс заметен в деле с морской составляющей как наиболее дорогостоящим и технологически сложным элементом "триады". Основным её элементом должны стать атомные подводные лодки с баллистическими ядерными ракетами или крылатыми ракетами в ядерном оснащении. Таких подлодок предполагается построить, по индийским утверждениям, до пяти. Одна уже строится в Бомбее, но едва ли спуск её на воду состоится раньше, чем в 2005 году. Известно, что спуск атомной подлодки на воду далеко не означает её полной готовности, и может пройти ещё несколько лет прежде, чем она станет полноценной боевой единицей. Дело может осложниться тем, что возникающие технические вопросы будут совершенно внове для индийских КБ. По мнению большей части специалистов полноценного ввода в строй первой атомной многоцелевой подлодки следует ожидать только к 2008-2012 году. Постройка же всех пяти лодок - дело ещё более отдалённого будущего. Вдобавок, ряд заявлений индийских официальных лиц можно рассматривать как фактический отказ от морской составляющей "стратегической триады" (одно из таких заявлений сделал минобороны Дж.Фернандес в феврале 2002 года).
Рамки, очерченные Доктриной относительно потенциала сдерживания, настолько общие, что принципы, заложенные в ней, могут быть истолкованы весьма различно в зависимости от источника угрозы и её характера. Например, совершенно неясно, что означает "минимальное разумное сдерживание". Понятно, что ядерное сдерживание направлено в первую очередь против тех государств, которых Индия считает вероятными противниками. Прежде всего, это Пакистан, с которым у Индии вот уже 50 с лишним лет не прекращается военное противостояние. Пакистан, который сам провёл ядерные испытания в том же мае 1998 года и так же как и Индия, принимает меры по формированию стратегических ядерных сил. Во-вторых, потенциальная угроза со стороны Китая на протяжении многих лет являлась одним из основных факторов, влиявших на военное планирование Индии. Достаточно напомнить, что сама индийская ядерная военная программа, начало которой восходит к середине 60-х годов, стала в основном ответом на появление ядерного оружия у КНР (1964 год), тем более, что Китай в 1962 году нанёс Индии тяжёлое поражение в пограничной войне.
Рамки сдерживания, заявленные в Доктрине, могут резко - возможно, на порядок, - различаться в зависимости от вероятного противника. Не вызывает сомнений, что сдерживание только Пакистана, или только Китая, или Пакистана и Китая вместе потребует совершенно различных параметров, к тому же и структура сил сдерживания должна быть в этих случаях разной.
Для сдерживания Пакистана Индии, как представляется, будет достаточно нескольких десятков зарядов. По мнению индийских специалистов, минимальным в данном случае был бы потенциал, обеспечивающий выживаемость 25-30 носителей с боеприпасами после первого внезапного ядерного удара со стороны Пакистана. Учитывая размер территории Индии и возможности к значительному рассредоточению средств ядерного нападения можно предположить, что удар со стороны Пакистана, даже самый массированный, не сможет вывести из строя большую часть индийских СЯС. Ответный удар индийцев с применением хотя бы 15-20 ядерных зарядов, несомненно, приведёт к непоправимому ущербу вплоть до полного краха пакистанской экономики, тем более, что радиус действия индийской авиации и разрабатываемых Дели баллистических ракет позволяет поражать фактически любой объект в Пакистане. Поэтому, если иметь в виду только Пакистан, арсенала из 70-80 боеприпасов может быть, видимо, более, чем достаточно. (Справедливости ради надо отметить, что и индийская экономика едва ли будет в состоянии выдержать ядерный удар с применением хотя бы 20-30 зарядов со стороны того же Пакистана).
Однако, если исходить одновременно из принципа нанесения неприемлемого ущерба и неприменения ядерного оружия первым, то в случае с Китаем необходимо будет располагать арсеналом, по крайней мере сопоставимым с китайским, а Пекин ныне имеет 410 зарядов, из них на межконтинентальных баллистических ракетах не более 40. Понятно, что если рассчитывать на первый удар со стороны Китая, то Пекин в состоянии вывести из строя очень значительную часть средств ядерного нападения Индии. Таким образом, общее их количество должно быть примерно сопоставимым с китайским арсеналом и достигать нескольких сотен для того, чтобы обеспечить необходимый процент выживаемости - не только потому, что у Китая ядерные силы довольно велики, но и потому, что НОАК обладает достаточно высокой возможностью - в случае с Индией - нанести обезоруживающий удар обычными средствами. (Китай в конце 90-х годов располагал не менее, чем 400 боевыми самолётами, способными поражать объекты на территории северной и центральной Индии, а всего боевых самолётов у него было более 3 000 против 850 у Индии).
Наличные средства доставки ядерного оружия Индии пока не позволяют нанести по Китаю удар стратегического масштаба (если не считать того, что в радиус их действия попадают безлюдные и не имеющие почти никакого экономического значения районы Тибета, провинции Юньнань и Синьцзян-Уйгурского Автономного района). Военные объекты, расположенные в указанных районах (а это в основном пусковые установки китайских МБР) крайне слабо уязвимы ввиду малых размеров и хорошей маскировки. Только перспективный вариант ракеты "Агни" ("Агни-3"), существующие пока лишь в виде проектов, получат дальность и точность, достаточные для эффективного поражения объектов в коренном Китае с индийской территории. Индийская авиация также не имеет пока такой возможности, хотя договорённость с Россией о поставке Ту-22, а также о приобретении заправщиков для Су-30, скорее всего, предполагает намерение индийцев дать своим ВВС способность глубокого проникновения на территорию КНР. Значительное превосходство китайских ВВС и мощь ПВО (например, Китай приобрёл у России комплексы С-300), вероятно, заставит индийцев в стратегическом сдерживании Китая полагаться в основном на ракеты. Для этой цели, как прозвучало в СМИ со ссылкой на экспертов Министерства обороны, Индии вполне хватит 200 боеголовок.
Дополнительные сетевые материалы:
- Договор о нераспространении ядерного оружия, 1 июля 1968г.
- Проект Национальной ядерной доктрины Индии, 17 августа 1999г.
- "Режим нераспространения ядерного оружия" -- лекция В.И. Рыбаченкова прочитанная в рамках курса Стратегические вооружения и проблемы безопасности
- Ядерные программы государств мира на сайте Федерации американских ученых
- Индийские ядерные силы, 2002 г. на сайте Бюллетеня атомных ученых
- Ядерные силы Индии, 2002 г. на сайте Фонда Карнеги за международный мир
- СНВ-Сайт -- Сокращение стратегических вооружений: проблемы, события, аналитика. Интернет-проект Центра по изучению проблем разоружения энергетики и экологии при МФТИ
- Стратегические вооружения и проблемы безопасности -- курс Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, прочитанный в весеннем семестре 2002 г.
© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2003г.