Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Точка зрения

СЭМ НАНН ОПЯТЬ ПРАВ

Валерий Ярынич

11 ноября 2004 г.

«Пора найти безопасную форму
сдерживания и безопасности»
Сэм Нанн

21 июня этого года бывший американский сенатор и сопредседатель Инициативы против ядерной угрозы Сэм Нанн обратился к Президентам США и России с призывом уменьшить опору каждой страны на ядерное оружие и покончить с концепцией времен холодной войны путем снятия всех ядерных сил сторон с состояния взведенного курка ("hair trigger")".

Напомнив, что в 2000 г. тогдашний губернатор Джорж Буш говорил, что он, как президент, распорядится сделать оценку, как возможно безопасно уменьшить готовность ядерных сил, Нанн пишет: "Если такая оценка задана и получена, я ее не заметил. Но у меня есть предложение. Кандидат Буш говорил, что мы должны удалить с состояния взведенного курка "так много оружия, как возможно". Я предлагаю, чтобы сегодня "так много оружия, как возможно" означало "все".

Соавтор популярной и действенной программы помощи в уничтожении излишков оружия массового поражения в России призывает перейти к статусу, который мог бы гарантировать выживаемость ядерных сил сторон в случае внезапного нападения, и, в то же время, позволил им отказаться от концепции немедленного, импульсивного ответа на атаку.

О насущной необходимости ухода от опасного балансирования на грани ядерной катастрофы сейчас не говорит только ленивый. Нанн предлагает найти приемлемую для всех форму понижения готовности всех ракет (полного де-алертинга). То-есть, это обращение не только к лидерам двух стран, но и к соответствующим экспертам.

Несмотря на ряд мер, уже принятых в этой сфере между двумя странами, говорить о каком-то прорыве не приходится. Мы по-прежнему можем уничтожить друг друга в считанные минуты. Нанн считает, что по-настоящему действенными шагами должно явиться снятие с высокой готовности ядерных боезарядов, подлежащих ликвидации по Московскому Договору 2002 г., и ограничение остающихся на дежурстве несколькими сотнями, а также понижение готовности американских наземных и российских морских стратегических ракет.

В то же время американский эксперт справедливо подчеркивает, что в конечном итоге надо снять с состояния взведенного курка все ядерные ракеты. Полумеры здесь хоть и полезны, -- потому что могут несколько снизить вероятность угрозы -- все же не в состоянии ни исключить возможность катастрофы в принципе, ни уменьшить ее глобальный масштаб. Почему же до сих пор, при всей очевидности данной истины даже для непосвященных в тонкости ядерной стратегии людей, решительного шага пока не сделано?

В эпоху холодной войны действовал, и продолжает использоваться до сих пор, ряд аргументов в защиту взаимного сдерживания. Например: развитие ракетно-ядерного оружия дает импульс техническому прогрессу в целом, в том числе в сфере космических исследований; это, в свою очередь, создает дополнительные рабочие места, и т.д. Или довод, высказанный еще Маргарет Тэтчер, что ядерный монстр сам по себе сохраняет мир на Земле. Или, наконец, аспект национального "престижа": сегодня ни для кого не секрет, что Россию продолжают уважать не в последнюю очередь за ее ракетно-ядерный арсенал (или из-за него). Эти доводы, и политическая пропаганда, заставляли обывателя не замечать гигантские расходы на ядерный щит страны. С указанными аргументами, при всей их спорности, можно еще как-то мириться. Но при чем здесь готовность ядерных сил на уровне "взведенного курка"?

Официальная трактовка слова "боеготовность" в период холодной войны была однобокой, вернее -- ущемленной. Во главу угла ставилась борьба за сокращение времени на пуск ракет из постоянной готовности: в 60-е годы речь шла о часах, в 70-е -- уже о минутах, а в 80-е -- даже секундах. В Ракетных войсках стратегического назначения боеготовность была объявлена главной доминантой. Тем не менее, умудренный опытом Великой Отечественной главком РВСН маршал Николай Иванович Крылов иногда с недоумением спрашивал на совещаниях у более молодых и дерзких генеральных конструкторов и генштабистов: "Зачем такая гонка за секундами?". Но этот простой и логичный вопрос считался "несовременным", и новые миллиарды рублей лились в ракетные КБ и на заводы.

Между тем, как известно, боеготовность -- это не только минуты и секунды до пуска от сигнала СПРН. Это -- и выживаемость ядерных сил, их способность нанести ответный удар уже после нападения. В конце-концов, важен конечный результат: если агрессор будет знать о возможности получения задержанного, но неприемлемого по величине возмездия на его первую атаку (причем, по самому выгодному сценарию), это сдержит его ничуть не хуже, чем перпектива очень быстрого ответа жертвы. Вся проблема состоит в том, чтобы показать это друг другу на совместной модели.

Предположим, мы отстыковали ядерные боеголовки от ракет, и удалили их на определенное расстояние от пусковой установки. В случае острого кризиса стороны будут стремиться восстановить готовность как можно быстрее, и неизбежно кто-то упредит партнера. Что же тогда? Необходимо знать, что может случиться, если полученное "преимущество" использовать. А для этого надо спрогнозировать результат войны из такого положения. Смоделировать этот, и каждый другой, сценарий тысячи раз, и обязательно -- потенциальным "жертве" и "врагу" вместе, т.к. в односторонних оценках нет никакого смысла.

Обычная бухгалтерия здесь не годится. Уникальный характер последствий ядерной войны диктует другой подход: не исключать ни одного результата моделирования с неприемлемым для нападающего возмездием, каким бы маловероятным такой случай не явился. Нельзя надеяться на удачный исход первой атаки, раз неприемлемое недопустимо по определению.

До настоящего времени никаких попыток совместного моделирования ядерной войны между США и Россией не предпринято. Сначала мешал фетиш секретности, а сейчас, видимо, просто стыдно: как-никак, мы уже почти друзья, во всяком случае -- партнеры, какая же тут война, пусть и на модели? Между тем, настоящее партнерство предполагает максимально возможную открытость. Особенно там, где можно все потерять в один миг, и обеим сторонам сразу.

Вот чего опасается Сэм Нанн. Он призывает найти, наконец, форму действий по ликвидации угрозы внезапного глобального взрыва, многократно возросшей в эпоху "развитого терроризма". Технические и организационные возможности Аль-Каиды возрастают, и в этих условиях идея всеобщей нулевой готовности ядерных сил представляется наиболее эффективной, если не единственной. Совместное моделирование вариантов кризиса при снятых с дежурства всех ракетах США и России есть непременное условие решения этой задачи. Доказательство сохранения сторонами способности защитить себя из состояния пониженной готовности должно дополнять любую практическую меру на данном пути. Иначе к этим мерам не будет доверия.

Статья передана автором в редакцию сайта 27 августа 2004 г.

Валерий Евгеньевич Ярынич – полковник в отставке, кандидат военных наук, профессор Академии военных наук. С июня 2001 года по н.в. – профессор Калифорнийского университета Сан-Бернардино. В.Е. Ярынич – автор книги "Оценка гарантии" (МГИМО, 1994), а также ряда статей в российских и зарубежных изданиях на темы стратегической стабильности и контроля над вооружениями.

Представленный материал выражает мнение автора и может не совпадать со взглядами Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ.

См. также специальные разделы СНВ-сайта:

Ваши вопросы и комментарии: в редакцию СНВ-сайта | в СНВ-форум

Поиск на СНВ-сайте

© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2004 г.