26 января, 2-е заседание
Прежде всего мне хотелось бы поблагодарить организаторов сегодняшнего мероприятия за возможность принять в нем участие. Для меня это - не только большая честь, но и высокий уровень доверия, как ко мне, так и к моим коллегам, и я хотел бы подчеркнуть, что мы очень дорожим этим доверием.
Формат настоящей встречи предполагает лаконичность. Поэтому позвольте тезисно изложить основные выводы, которые мне представляются актуальными по отношению к обсуждаемой повестке. Эти выводы основываются на материале, который мы вместе с моими коллегами по Центру по изучению проблем контроля над вооружениями, энергетики и экологии опубликовали в ряде работ, включая прошлогодние статьи в журналах "Индекс Безопасности" и "Arms Control Today", а также в статьях на сайте Центра, которые посвящены подходам к сокращению нестратегических ядерных вооружений. На столе представлены копии этих статей, и в них можно найти более детальную аргументацию. Не скрою, что для меня было очень приятной неожиданностью сегодня узнать, что с ними знакомы как американские так и российские переговорщики.
Дальнейшие шаги по сокращению ядерных вооружений важны и необходимы. Эти шаги должны способствовать укреплению взаимного доверия и развитию партнерских отношений РФ и США. В то же время они не должны оказаться дестабилизирующими как в двухсторонних отношениях, так и в более широком контексте многосторонних отношений.
В каком формате нужно продолжать процесс по сокращению ядерных вооружений? До сих пор он осуществлялся в формате двусторонних сокращений СНВ США и РФ и базировался на принципе равной и неделимой безопасности. При кажущейся архаичности такого подхода, я согласен с выступающими, что на данном этапе ему альтернативы нет. Причина такого положения дел прежде всего связана с тем, что ядерные силы США и РФ продолжают играть важные роли в обеспечении национальной безопасности сторон, обеспечивая взаимное ядерное сдерживание.
При обсуждении следующего шага по сокращению ядерных вооружений ограничиться исключительно стратегическими наступательными вооружениями будет нельзя. Необходимо будет разрешить по меньшей еще три проблемы - противоракетной обороны, нестратегического ядерного оружия (НСЯО) и стратегических вооружений в неядерном оснащении.
Ключевой из этих трех является проблема ПРО. Сближение позиций сторон в отношении ПРО способствовало бы разрешению и двух других упомянутых проблем, а отсутствие прогресса по ПРО - закроет путь к диалогу по НСЯО и стратегическим вооружениям в неядерном оснащении, как и к диалогу по более глубокому сокращению стратегических ядерных вооружений.
Хотя консультации по ПРО и продолжаются, стороны, к большому сожалению, так и не достигли заметного прогресса в решении этой проблемы. Как мне кажется, на данном этапе в существующей политической атмосфере стороны предъявляют друг к другу заведомо невыполнимые условия. Решение проблемы ПРО, тем не менее, возможно, если обе стороны откажутся от амбициозных целей и попытаются определить пусть и узкие, но конкретные технические задачи, в которых они могли бы предметно и взаимовыгодно сотрудничать.
Решение проблемы ПРО открыло бы и возможность начать предметный диалог и в отношении нестратегических ядерных вооружений. Об этой проблеме более подробно мне бы хотелось поговорить на утреннем заседании завтра. Сегодня позвольте лишь ограничиться основными выводами. В отношении НСЯО предпочтителен вариант согласованных односторонних инициатив в отношении ядерных боеприпасов. В первую очередь эти инициативы могли бы быть направлены на внедрение и развитие мер трехсторонней (РФ, США, НАТО) транспарентности. Параллельно с осуществлением таких инициатив специалисты России и США могли бы вести совместную работу по разработке технических средств и процедур контроля над ядерными боеприпасами.
Наряду с проблемами ПРО и НСЯО также важно было бы начать обсуждение и проблемы стратегических неядерных вооружений. Для начала такого диалога необходимо определить какие виды неядерных вооружений следует относить к стратегическим. На данный момент, по-видимому, есть обоюдное понимание, что таковыми являются МБР и БРПЛ в неядерном оснащении. Однако, не ясен ответ на вопрос следует ли к стратегическим вооружениям относить тяжелые бомбардировщики (ТБ), крылатые ракеты воздушного (КРВБ) и морского (КРМБ) базирования большой дальности в неядерном оснащении. По мнению многих российских военных экспертов, перечисленные вооружения, обладая скрытностью и сравнительно коротким временем достижения целей, также являются существенным дестабилизирующим фактором, но, к сожалению, на этот счет четко сформулированной российской официальной позиции пока нет.
К примеру, как следует из меморандума обмена данными по состоянию на 1 сентября 2011 г., в нем более не содержится информация о ТБ типа "Б-1Б". По-видимому, этот факт следует понимать, как то, что все бомбардировщики этого типа в соответствии с пунктом 7 с) статьи III Нового Договора СНВ перестали подпадать под его действие. Если так, то, вероятно, на ТБ типа "Б-1Б" более не распространяются требования Договора в отношении запрета базирования за пределами национальных территорий и уведомлений о перемещениях.
Представляется, что ТБ, оснащенные для неядерных вооружений, тем не менее, следует отнести к стратегическим, и ограничить их количество и районы развертывания при последующих шагах по сокращению ядерных вооружений.
Предметом диалога должны стать и некоторые другие дестабилизирующие неядерные высокоточные вооружения, не охваченные ранее мерами контроля. К примеру, целесообразно ограничить базирование ударной авиации на территории новых членов НАТО, поскольку вооруженные высокоточным оружием, и обладая небольшим подлетным временем, такие самолеты могут угрожать объектам стратегических сил РФ.
Как известно, существующие планы развертывания ПРО США в Европе не исключают развертывание в перспективе кораблей, оснащенных многофункциональной боевой управляющей системой "Иджис" в Черном, Баренцевом и Северном морях. Наряду с противоракетами типа "Стандарт" в пусковых установках системы "Иджис" могут также размещаться и КРМБ большой дальности типа "Томагавк". При таком сценарии развития событий, крылатые ракеты могут представлять для российских СЯС даже большую опасность, нежели противоракеты. Эта опасность станет в особенности актуальной, если получит продолжение программа "Арклайт" по созданию ударной системы большой дальности морского базирования на основе разгонного блока ракеты-перехватчика "Стандарт".
В контексте решения проблемы стратегических неядерных вооружений было бы также целесообразным ограничить районы патрулирования подводных лодок - носителей крылатых ракет, для того чтобы снизить опасность внезапной атаки.
Взаимодействие России и США по поиску комплексных решений обозначенных выше проблем будет невозможным, если стороны не примут во внимание обеспокоенности друг друга в отношении своей безопасности. С другой стороны, если таковые обеспокоенности будут учтены, и удастся достичь успехов в сотрудничестве по обозначенным выше проблемам, можно будет говорить о развитии более доверительных отношений между Россией и США, и появлении условий для дальнейшего этапа сокращений их ядерных арсеналов.
Представляется, что предлагаемый подход также способствовал бы уходу от взаимоотношений в рамках модели взаимного ядерного устрашения, которая несмотря на декларации об окончании холодной войны и перезагрузки отношений продолжает превалировать в их двухсторонних отношениях.
Спасибо за внимание.
27 января, 1-е заседание
Свое выступление я бы хотел ограничить вопросами, перечисленными в первом и третьем пункте предлагаемой повестки дня сегодняшнего заседания, поскольку именно они были длительное время предметом исследований в нашем Центре.
Вчера в выступлениях докладчиков уже давалась оценка нового договора СНВ. Извините, если повторюсь.
Безусловно этот договор стал важнейшим и необходимым шагом вперед. Прежде всего его роль заключалась в том, чтобы внести позитивный импульс в развитие российско-американских отношений и создать благоприятную атмосферу для решения многочисленных накопившихся проблем по всему спектру взаимоотношений. И эта задача, на мой взгляд, была успешно выполнена.
О роли нового СНВ в более узком контексте, с точки зрения развития двухстороннего диалога в области контроля над вооружениями. После того, как в декабре 2009 г истек срок действия прежнего договора СНВ, важнейшей задачей было не столько ограничить стратегические силы США и России, сколько вернуть статус-кво - восстановить режим транспарентности в их отношении. И эта задача также была решена. Возможно ли заключение следующего Договора СНВ? В апреле 2010 г на этот счет был оптимизм. Однако процесс ратификации Нового Договора СНВ в США, а впоследствии и обострение проблемы ПРО привели к тому, что оптимизма осталось мало.
Повторюсь, с моей точки зрения, путь к следующему Договору СНВ будет возможным лишь только если удастся разрешить три проблемы - ПРО, НСЯО и стратегических неядерных вооружений. Представляется, что эти проблемы возможно решить только согласованно, а не по отдельности.
Позвольте сделать несколько замечаний к предложенному администрацией США подходу в отношении нестратегических ядерных вооружений. Прежде всего - в отношении возможной мотивации российской стороны. Наши коллеги на Западе полагают, что возможным стимулом для России окажется ее желание уменьшить возвратный потенциал.
Действительно, 15 лет назад эта тема в России была очень острой. На повестке дня тогда стоял вопрос ратификации Договора СНВ-2. Однако, сейчас в России практически никто не вспоминает аргумент о необходимости ограничения возвратного потенциала. Может быть, все дело в том, что российские эксперты поверили, что США никогда не станут первыми наносить ядерный удар, а потому, процесс разгрузки их носителей, вероятнее всего, будет иметь необратимый характер.
Однако, в то же время, в России становится все больше опасений, что США в будущем смогут обрести неядерные контрсиловые возможности, которые будут потенциально способны лишить Россию возможности ответного удара. Если бы подобный сценарий был с высокой вероятностью осуществим технически, он мог бы оказаться привлекательным для США. Разрушительных последствий для экологии планеты, как в случае массированной ядерной атаки, он не несет. Во всяком случае, у российских экспертов есть опасения, что угроза нанесения подобного удара могла бы использоваться как средство силового давления на Россию со стороны стран Запада при разрешении тех или иных конфликтных ситуаций.
Кстати, именно в соответствии с подобной логикой, Россия не относит к наиболее опасным угрозу применения ракет средней и меньшей дальности третьими странами, которые расположены по ее периферии. Теоретически подобные сценарии ракетной атаки исключать нельзя, однако, вряд ли такие угрозы можно будет назвать рациональными в настоящее время и в среднесрочной перспективе. Этот вывод, по-видимому, будет справедлив до тех пор пока Россия будет в состоянии осуществлять эффективную политику ядерного сдерживания и сохранять возможность адекватно реагировать на подобные сценарии применением обычных средств, а в крайнем случае - и ядерных.
Однако, позвольте вернуться к предложениям администрации США. В следующем Договоре, в частности, предлагается установить общие лимиты на стратегические и нестратегические ядерные вооружения, на развернутые и неразвернутые. Вряд ли такой подход окажется продуктивным как по техническим, так и по политическим причинам.
О политических причинах много говорилось вчера. Позвольте остановиться на некоторых из технических причин. Если речь идет об ограничении развернутых нестратегических ядерных боезарядов, то очевидно, верификацию их можно будет осуществлять по носителям. Предметом обсуждения окажется широкий класс вооружений двойного назначения и объекты их базирования.
Задача эта решаема, однако, она потребует довольно больших усилий. В то же время известно, что практически все нестратегические ядерные боеприпасы находятся на центральных складах хранения, т.е. относятся к неразвернутым. Стоит ли тратить столь большие усилия на то, чтобы ограничить лишь небольшую часть нестратегических ядерных вооружений?
Если же речь идет о неразвернутых ядерных боеприпасах, то стороны пока попросту не готовы к тому, чтобы договориться хотя бы о каких-либо мерах транспарентности своих ядерных арсеналов, не говоря уже и о мерах контроля. По-видимому, пока преждевременно говорить о каких-либо общих потолках, которые бы включали и неразвернутые боезаряды.
Поэтому, по мнению экспертов нашего Центра, сначала следует подготовить условия для ведения предметных переговоров по сокращению НСЯО. При условии что удастся разрешить проблемы ПРО и стратегических неядерных вооружений, эта работа могла бы осуществляться в виде согласованных односторонних инициатив в отношении ядерных боеприпасов. В первую очередь эти инициативы были бы направлены на внедрение и развитие мер трехсторонней (РФ, США, НАТО) транспарентности.
Инициативы можно было бы осуществить в два этапа. Весь арсенал НСЯО мог бы быть разделен на две категории. В первую категорию желательно включить те боеприпасы НСЯО, которые входят в активный арсенал каждой из сторон, но находятся на хранении. Во вторую категорию можно включить боеприпасы, выслужившие свои сроки и предназначенные для ликвидации.
На первом этапе Россия, США и НАТО могли бы добровольно:
- обменяться информацией об общем количестве боеприпасов НСЯО, уничтоженных с 1992 г. по настоящее время;
- обменяться информацией о количестве ядерных боеприпасов по тем типам связанных с ними систем доставки, которые были полностью ликвидированы в соответствии с односторонними обязательствами 1991 г. (например мины и артиллерийские снаряды);
- ежегодно обмениваться информацией о количестве боеприпасов первой категории и мест их хранения. При этом стороны должны взять обязательство, что боеприпасы данной категории будут находиться только в заявленных местах хранения;
- заявить об отсутствии у них планов по переводу боеприпасов второй категории в первую;
- обменяться информацией о принципах ядерного планирования.
Еще одной инициативой, которая могла бы существенно облегчить прогресс в отношении установления режима контроля НСЯО, могли бы стать односторонние обязательства России и США не проводить исследования, разработку и производство новых видов ядерных боеприпасов НСЯО.
На втором этапе стороны могли бы:
- обменяться информацией по количеству боеприпасов НСЯО по типу связанных с ними систем доставки;
- гарантировать посещение мест хранения боеприпасов первой категории, целью которых могло бы быть подтверждение о непревышении заявленного их количества;
- предоставлять доказательства ликвидации боеприпасов второй категории;
- гарантировать посещение мест хранения боеприпасов второй категории после того как все ранее хранимые в этих хранилищах боеприпасы будут уничтожены.
Очевидно, реализация этого этапа потребует заключения соглашения о защите чувствительной информации, которую стороны будут предоставлять друг другу (например, расположение хранилищ).
Параллельно с осуществлением таких инициатив специалисты России и США могли бы вести совместную работу по разработке технических средств и процедур контроля над ядерными боеприпасами. Этот обмен информацией мог бы быть осуществлен на основе конфиденциальности, с учетом национальных законов каждой из сторон.
Спасибо за внимание.
1) Е.В. Мясников - к.ф.м.н., директор Центра по изучению проблем контроля над вооружениями, энергетики и экологии
© Центр по изучению проблем
контроля над вооружениями, энергетики и экологии, 2012. Все права защищены.