Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Стратегические ядерные силы США и России: ядерные доктрины, состав и программы развития

Евгений Владимирович МЯСНИКОВ, к.ф.-м.н., в.н.с. Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ

Текст лекции Е.В. Мясникова, состоявшейся 15 ноября 2002г. в Московском физико-техническом институте для слушателей курса
"Режим нераспространения и сокращения оружия массового поражения и национальная безопасность"

Часть 1 | Часть 2


Начало лекции

И тем не менее, с начала 60-х годов планировщики США стали усиленно искать рациональную альтернативу всеобщей ядерной войне, положив начало так называемой стратегии гибкого реагирования. Основная посылка этой стратегии – возможность управляемого ядерного конфликта . Новая стратегия ставила цель применить ограниченный ядерный удар и остановить конфликт, решив определенные политические задачи.

Для этого потребовалось несколько изменить подход к планированию ядерных операций. Можно выделить несколько уровней планирования.

Первый уровень, это когда стратегический ядерный удар намечается по конкретным географическим целям (индустриальным центрам, объектам стратегических сил и т.п.), обсуждавшимся выше.

Второй уровень планирования ориентирован на то, чтобы оказать воздействие на определенную малочисленную группу (военно-политическое руководство) и добиться желаемого результата. Например, разрушение обычными средствами моста, который находится далеко от населенных районов, представляется рутинной военной операцией в ходе конфликта. Но если этот мост уничтожен с применением ядерного оружия, то военно-политическое руководство противника может расценить этот факт как некий сигнал, предупреждающий о том, что следующий шаг будет еще более решительным, если конфликт не будет остановлен, и не будет достигнут компромисс.

О том, как бы повело себя советское правительство при том или ином сценарии ограниченного удара написаны тома литературы, но всегда проблемой подобных исследований была идентификация той самой группы, которая принимает решение. Была огромная неопределенность в том, как устроена система принятия решений в Советском Союзе и кто из политических фигур оказывает влияние на принятие решения. Даже если бы подобный механизм и был известен, проблемой оставалась заметная доля субъективизма. В отличие от машины, реакция человека на те или иные события не является детерминированной функцией. Сегодня он может быть настроен принять то или иное решение, а завтра – нет. Кроме того, группа, воздействие на которую предполагается при планировании второго уровня, не является статичной. Сегодня она одна, а завтра в этой группе появляются новые люди и «удельные веса» остальных членов группы в формировании решений становятся совсем другими.

Но дело в том, что группа, по которой осуществляется планирование второго уровня, способна принимать и иррациональные решения. А советские лидеры часто представлялись именно такими людьми, у которых совершенно иная шкала ценностей, отличная от принятой на Западе.

Поэтому появилось планирование третьего уровня – против организаций. Второй уровень планирования ориентирован на малочисленную группу и его цель – заставить эту группу среагировать определенным образом. Таким образом, намеренно создается ситуация, чтобы противник предпринял желаемые меры. Третий уровень планирования нацелен не на руководство, а на средства противника. Цель такого планирования – сковать возможности противника, не дать возможности среагировать, или во всяком случае, минимизировать ущерб от такой реакции. К примеру, такой организацей могут быть Вооруженные силы или их часть – стратегические ядерные силы.

Какие тут возникли проблемы? В основном - те же самые, что и упоминались ранее. Нужно хорошо представлять динамику организации в момент удара – где находятся те самые «болевые точки», та «ахиллесова пята» по которым нужно наносить удар? Как устроен механизм принятия решений в организации противника? Это было необходимо знать для того, чтобы не допустить нежелательной реакции противника. Но важно также было понимать, что после нанесения ядерного удара по организации, по меньшей мере на некоторое время, она перестает быть таковой и может превратиться в группу маленьких организаций со своими новыми и вообще говоря малопрогнозируемыми механизмами реакции.

Например, что могло произойти при упреждающем контрсиловом ударе США по СССР? Нарушена связь средств СЯС с Верховным главнокомандованием. Значительная часть ракет, подводных лодок, стратегической авиации уничтожена, но часть их остается. Уцелевшие средства уже не представляют прежней организации с прежним механизмом реакции. Это уже отдельные организации и нет ясности как они себя поведут в период, пока восстанавливаются ключевые нарушенные связи. Даже если советское военно-политическое руководство уже и капитулировало бы, нет гарантии, что уцелевшие ракеты не полетят на США.

Планирование ядерных операций на новых уровнях не остановило гонки вооружений в годы холодной войны, поскольку, по-прежнему, контрсиловой удар занимал центральное место в планах. Но обоюдное понимание неприемлемости широкомасштабной ядерной войны и попытки рационализации применения ядерного оружия подтолкнули СССР и США к диалогу по стратегическим проблемам. Это привело к появлению каких-то рамок для гонки вооружений, а в последующем и к сокращениям вооружений.

На втором этапе сформировался и облик современных стратегических ядерных сил США. Первопричиной были не столько взгляды на применение ядерного оружия, сколько развитие технических средств. Именно технические возможности формировали взгляды на применение ядерного оружия. Какие качественные изменения произошли в этот период?

К концу 50-х годов обе стороны начали развертывание баллистических ракет с ядерными боезарядами.  Появление баллистических ракет в корне переменило существующие требования к планированию ядерных операций. Какие возникли новые моменты?

Во первых, что касается МБР противника, то удара можно было ожидать в любой момент, поскольку время полета носителей после пуска сократилось до 30-40 минут. Фактически это означало, что времени на рассредоточение бомбардировщиков нет, если они уже не в воздухе или не стоят с запущенными двигателем на взлетной полосе. Появление МБР у СССР заставило США повысить степень боеготовности стратегической авиации.

Что касается своих ракет, то МБР на наземной стартовой позиции представляла собой уязвимую цель. Скрыть довольно длительный процесс оборудования стартовых позиций было очень не простой задачей. А позже - к концу 60-х годов, когда стали широко использоваться методы космической фоторазведки, -  и вовсе задачей невозможной. Поэтому предполагалось, что положение стартовых позиций ракет известно противнику. Рассредоточить МБР, как бомбардировщики, в условиях ожидаемого удара противника – невозможно. А следовательно держать МБР приходилось в высокой степени боегототовности, чтобы успеть опередить противника.

В отличие от бомбардировщика, ракету нельзя повернуть обратно над океаном, отменив полетное задание. Следовательно ракетный удар должен был осуществляться в условиях, когда нет никаких сомнений в целесообразности такой меры. В результате в кризисной ситуации возникала трудноразрешимая дилемма – либо применять ракеты, выводя их из под возможного удара и тем самым, первым начинать ядерную войну, либо – терять их в первые же минуты ядерной атаки.

Дилемму «применять либо терять» очень хорошо понимали обе стороны и предпринимались попытки повысить выживаемость МБР. Для этого строились специальные укрепленные шахтные пусковые установки. Однако росла и точность доставки боезарядов, так что вероятность поражения МБР противника в первом ударе была довольно высокой. Еще более дестабилизировало обстановку появление РГЧ на МБР наземного базирования. Контрсиловой удар по шахтам стал более притягательным, поскольку эффективность атаки возрастала пропорционально количеству развернутых боеголовок противника на МБР. Одно дело, когда для уничтожения одной МБР противника с одной боеголовкой нужно использовать три боеголовки. Совсем другое – когда теми же тремя боеголовками уничтожается 10 развернутых на одной ракете боеголовок противника.

В начале 60-х годов США кардинально решили проблему выживаемости своих стратегических сил, разместив БРПЛ «Поларис» на специально построенных для этого атомных подводных лодках. Находящаяся в море подводная лодка практически неуязвима, если шумность ее достаточно мала. Этот фактор позволяет совершенно иначе формулировать требования к системе управления морскими стратегическими силами. Передавать приказ на применение оружия подводной лодке, в отличие от наземных МБР, можно не опасаясь того, что выполнить его она не сможет. При любом стечении обстоятельств ответный удар по противнику будет неминуем. Именно такая философия была положена в основу морских стратегических сил США.

Таким образом, к концу 60-х годов была создана триада – ПЛАРБ, МБР и стратегическая авиация, причем «центр тяжести» постепенно стал смещаться от бомбардировщиков к БРПЛ.

Но вот, пожалуй, на что новая концепция использования ядерных сил оказала решающее влияние – она фактически явилась идеологической базой для создания действующей системы контроля и управления стратегическими  ядерными силами, которая является неотъемлемой составляющей СЯС.

Каковы основные элементы этой системы?

Важный элемент – система раннего предупреждения о ракетном нападении противника – совокупность сил и средств, объединенных единой системой управления для решения задач своевременного оповещения высших органов государственного и военного управления о стартах баллистических ракет, государстве-агрессоре, атакуемых районах, времени до падения, масштабах ракетных ударов и выдачи целеуказаний активным (огневым) средствам ПРО и ПКО.

Принято считать, что информационная составляющая СПРН состоит из двух каналов  – космического (спутников обнаружения пусков ракет) и наземного (РЛС дальнего обнаружения). В действительности, могут быть задействованы и другие каналы (разведка, вспомогательные технические средства и т.п.) Информация, полученная по другим каналам может, вообще говоря, оказаться крайне важной для подготовки, а может быть – и  упреждения удара противника.

Вся информация от этих каналов собирается и анализируется в пунктах приема и обработки информации. В результате обработки информации об ударе оповещается военное и политическое руководство и формируется приказ о нанесении ответного удара. Этот приказ передается по каналам связи с боевыми элементами стратегических сил. Роль военно-политического руководства состоит в том, чтобы оценив обстановку, принять решение о санкционировании ответной реакции по противнику (ответного удара).

Думаю, что из расказанного понятно, что к системе управления предъявляются очень жесткие требования. Продолжительность времени от момента регистрации пуска ракет противника до ядерной атаки элементов стратегических сил может составлять не более 30 мин. Поэтому за этот короткий промежуток времени нужно успеть безошибочно определить, что это удар противника, получить санкцию от военно-политического руководства на проведение ответного удара, а в случае стационарных МБР наземного базирования – успеть запустить ракеты до того как они будут поражены.

На втором этапе развития стратегических сил образовались две формы действий СЯС:

Ответно-встречный удар – форма ответных действий СЯС, при которой решение руководства на их применение принимается с учетом всех видов разведки и предупреждения о ракетном нападении, а доведение приказов на пуск до основной части носителей и их старт осуществляются до начала воздействия средств СЯС противника.

Ответный удар – форма ответных действий СЯС, при которой доведение приказов до основной части носителей осуществляется во время или после падения ББ СЯС противника на территорию государства.

Указанные формы боевых действий предполагают наличие заранее подготовленных боевых (полетных) заданий, регламентированных процедур по приведению стратегических сил в надлежащие формы боеготовности, а также по санкционированию тех или иных действий. Должны быть заранее предусмотрены и регламентированы также и процедуры по предотвращению применения ядерного оружия, если в процессе предстартовой подготовки обнаружилось, что приказ о его применении выдан по ошибке (негативный контроль).

Каковы особенности третьего этапа?

К концу 80-х годов исчезла основа антагонистического противостояния двух сверхдержав – непримиримость идеологий. После того как Вооруженные Силы СССР были выведены из восточноевропейских стран и распался Советский Союз, казалось бы должно было исчезнуть и ракетно-ядерное противостояние США и правопреемницы СССР – России. Но оно не исчезло. Прошло уже около 15 лет, когда в первый раз стороны впервые объявили об окончании «холодной войны»,  но и США, и Россия продолжают поддерживать в состоянии высокой боеготовности огромное количество ядерных боезарядов и, по-прежнему, способны уничтожить друг друга по нескольку раз.

В чем причина такого положения?

Во первых, в инерционности военного и военно-промышленного комплексов. Как показала историческая практика, военные почти всегда готовились к войнам прошлого, и никогда – к войнам будущего. Сложившуюся практику строительства вооруженных сил и планирования военных операций очень сложно менять. Ход реформы Вооруженных Сил РФ это наглядно показывает. Кроме этого, выращенный в годы «холодной войны» огромный военно-промышленный комплекс стремится во что бы то ни стало выжить, и при этом продолжать делать именно то, что он умеет делать. Как показала практика конверсии оборонных предприятий как в США, так и в нашей стране, легче и дешевле построить новое предприятие, чем перевести существующее оборонное производство на выпуск продукции сугубо мирного назначения.

Во вторых, и это немаловажный фактор – де-факто угроза применения ядерного оружия стала сама по себе средством достижения политических целей, хотя к счастью, ядерное оружие так и не стало средством войны. Примеров здесь можно приводить сколько угодно, но я намеренно предпочел обойти эту тему, поскольку она является предметом отдельного разговора. Сегодня же я хотел бы лишь отметить то, что как в ядерной доктрине США, так и России подчеркивается, что главное предназначение ядерного оружия – ядерное сдерживание.

Ядерное сдерживание определяется как комплекс политических, военных и других мер, направленных на предотвращение агрессии со стороны какого-либо государства (коалиции государств) угрозой применения обороняющейся стороной ядерного оружия с неприемлемыми для агрессора последствиями.

Я бы предложил задуматься, а что такое агрессия и что такое неприемлемый ущерб. Военные определяют эти понятия следующим образом:

Агрессия -– международно-правовое понятие, обозначающее любое незаконное с точки зрения Устава ООН действие одного государства, направленное против суверенитета, территориальной неприкосновенности, политической, экономической, идеологической, информационной и т.д. независимости другого государства или народа (нации).

Неприемлемый ущерб -- уровень поражения военно-экономического потенциала, населения, вооруженных сил, систем государственного и военного управления государства, при котором оно теряет возможность продолжать войну или лишается политических и экономических мотивов ее дальнейшего ведения.

В этой связи возникает много вопросов. В частности, а любой ли вид агрессии ядерное оружие способно сдержать? К примеру, способно ли оно предотвратить в будущем вполне вероятный косовский вариант на приграничной с Китаем территории России?

Или, к примеру, один ядерный боезаряд, взорвавшийся, к примеру, в Нью-Йорке, который нанес бы значительный ущерб, но тем не менее, не лишил США возможности продолжать войну – это приемлемый для США ущерб или нет?

Как видите, сами формулировки определений еще очень сильно отдают духом «холодной войны», когда главной угрозой был вероятный широкомасштабный вооруженный конфликт двух супердержав.

Но все же следует отметить, что с конца 80-х в ядерных доктринах государств произошли некоторые изменения и наблюдаются пока слабые, но все же попытки трансформации ядерных доктрин.

Что изменилось? Во-первых, декларируемые угрозы. В ядерной доктрине США на первый план выдвинулась угроза со стороны так называемых государств-«изгоев» и угроза терроризма. В ядерной доктрине России – угроза внешней агрессии с использованием обычных вооружений.

Во-вторых, почти вдвое сократились стратегические ядерные арсеналы. Некоторые виды ядерных вооружений вообще сняты с вооружения. Например, США полностью отказались от развертывания всех видов нестратегических вооружений кроме ядерных авиабомб на тактических носителях и ядерных боезарядов для крылатых ракет большой дальности морского базирования. Российское тактическое оружие было также полностью перебазировано на склады, а значительная его часть уничтожена.

В третьих, появились тенденции переноса функций между ядерными и обычными вооружениями. Кстати, в новой концепции ядерной политики США, которая была представлена в конгресс в начале января 2002 г. прямо формулируется задача постепенного перехода от классической ядерной триады к новой стратегической триаде. Классическая ядерная триада станет лишь одним из компонентов новой триады. Составной частью триады будет являться высокоточное обычное вооружение. Таким образом задачи, ранее возложенные на ядерные средства, постепенно переносятся в США на неядерные.

Характерно,  что по отношению к СЯС России наблюдается прямо противоположная тенденция. Некоторые задачи, которые ранее выполнялись силами общего назначения, теперь решить прежними методами невозможно, поскольку силы общего назначения деградировали. По этой причине в военных доктрине 1993 г. , а потом и 2000 г. Россия стала декларировать возможность ядерного удара против неядерного государства, совершившего акт агрессии против России.

Но, так или иначе, несмотря на происшедшие изменения, даже поверхностный анализ существующих ядерных доктрин США и России показывает, что они так и остались доктринами эпохи «холодной войны». В целом не изменилась ни практика планирования ядерных операций, ни практика строительства стратегических сил. Если рассмотреть спектр реальных сегодняшних угроз для США и России, то легко увидеть, что существующие стратегические силы обеих сторон совершенно им неадекватны.

В частности, в новой концепции ядерной политики США были сформулированы планы сокращения стратегических сил США. Что обращает на себя внимание? От существующего уровня в 6000 стратегических боезарядов к 2012 г. США собираются прийти к уровню в 1700 – 2200 оперативно развернутых стратегических ядерных боезарядов. Но хотят они это сделать обратимым образом. Наряду с оперативно развернутыми стратегическими ядерными силами, США также намереваются обладать резервным потенциалом в 3000 – 4000 стратегических боезарядов, который будет находиться в готовности к развертыванию от нескольких дней до года. Если не принимать во внимание российские стратегические силы, невозможно представить чем обусловлено наличие 1700 оперативно развернутых стратегических ядерных боезарядов в ядерном арсенале США. Тем более трудно представить какие угрозы для США должны возникнуть, которые потребовали бы развертывания резервного потенциала.

Россия также продекларировала свое стремление снизить количество развернутых стратегических ядерных вооружений от существующих 5500 до 1700 боезарядов. В действительности, по оценкам экспертов, через 10 лет у России будет вряд ли развернуто более 1000 ядерных боезарядов. Причина, главным образом, состоит в том, что сроки эксплуатации стратегических носителей ограничены, а для их продления или замены нужны существенные финансовые затраты. В ближайшей перспективе Россия вряд ли будет способна изыскать соответствующие возможности без ущерба для решения более насущной проблемы – реформирования сил общего назначения. Но даже необходимый уровень в 1000 стратегических ядерных боезарядов можно обосновать лишь наличием угрозы со стороны стратегических сил США.

Таким образом, остается еще раз сделать вывод, что существующие ядерные доктрины России и США, по-прежнему, ориентированы друг на друга и не дают возможности избавиться от атавизма «холодной войны» -  взаимного гарантированного ядерного уничтожения. Как выйти из этого состояния, как осуществлять эффективную политику ядерного сдерживания, не опираясь при этом на концепцию, ведущую к разрушению цивилизации, – рецепт решения этой проблемы пока не известен, а потому эта тема является предметом широких дискуссий среди специалистов.

Вот на этой не очень оптимистичной ноте мне хотелось бы завершить свое выступление. Буду рад ответить на вопросы.

Начало лекции

Дополнительные сетевые материалы:


Ваши вопросы и комментарии: преподавателю | в СНВ-форум

Поиск на СНВ-сайте


© Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, 2002 г.